– Я не совсем понимаю… – настороженность в карих глазах.
– И не надо! Присядьте, и поговорим о делах.
Мэвин опустился в кресло, а я забрался на стол. Очень удобная позиция: и смотришь сверху вниз, и пространства для маневра несоизмеримо больше, чем в окружении высоких подлокотников.
– Извиняться за свои действия я не буду. Независимо от Вашего мнения. Вы вели себя глупо и беспечно, сударь. Вам противопоказано заниматься магией. Категорически! Неужели Вы этого не понимаете?
Виновато качнувшиеся плечи:
– У меня не было выбора…
– Чушь! Перед Вами простиралось необозримое поле деятельности, а Вы остановились на самом его краю. Как недальновидно! Или Вы не желаете дожить до седин?
Мэвин опустил взгляд. Что ж, продолжим в том же духе.
– Значит, Ваши действия были подчинены стремлению умереть? Позвольте узнать, почему Вы решили так рано уйти из жизни?
– Вы кажетесь умным человеком, лэрр, а задаете такие глупые вопросы, – это что, попытка уколоть? Не то оружие выбрал, дурачок!
– Я задаю правильные вопросы! Вы считаете их глупыми только потому, что не можете найти подходящий ответ. Итак, я жажду узнать причину! Почему?
– Вы уже могли заметить, что мое тело…
– Несовершенно? Ну и что?
– Да, Вам не понять… – слегка презрительное и очень грустное откровение.
– Понимать нужно только то, что имеет смысл! Не хотите думать? Хорошо. Тогда извольте выслушать МОЁ объяснение Ваших проблем. Только не смейте перебивать! – добавляю, видя, что губы Мэвина дрогнули, собираясь возразить. – Ваши родители, в силу каких-то причин, наделили Вас неполноценным физическим обликом. В детстве Вас всячески оберегали от столкновения с реальностью, и Вы росли, считая, что ничем не отличаетесь от прочих людей. Но время имеет свойство проходить быстрее, чем того желаешь… Рано или поздно Вам пришлось бы выйти в мир. Наверное, следовало бы сделать это, как можно раньше, но тут уж исправить ничего нельзя. За порогом дома оказалось, что всё не так, как представлялось в надёжном укрытии родных стен, верно? Насмешки и насмешников можно терпеть, но куда тяжелее видеть в глазах окружающих презрение и жалость… А когда старшая сестра, которая проводила с Вами столько часов, начала постепенно отдаляться, и Вы почувствовали, что делите её нежность с кем-то ещё… Вас охватила ненависть. Ненависть к тому, кто родился и вырос здоровым, сильным и красивым. Ненависть к человеку, которому сестра отдала своё сердце. Но, мой милый мальчик, Вам не приходило в голову, что сердце, в котором пылает любовь, становится больше с каждым ударом пульса? Почему Вы решили, что Селия разлюбила Вас? Её чувства лишь немного видоизменились, а Вы, вместо того, чтобы измениться самому – перестать быть собственником и радоваться тому, что сестра нашла свою любовь – решили отомстить. Очень грязно, кстати… Но месть не принесла ни облегчения, ни желаемого результата: чувства Селии лишь вспыхнули ещё ярче. И тогда Вы поняли, как жестоко ошиблись. Поняли, но исправить содеянное уже не могли, потому что несчастная девочка-магичка, которая сотворила Подобия по Вашему рецепту, умерла. Умерла очень страшной смертью.
– Я не хотел… – тихое, еле слышное признание.
– Убивать Вийсу? Разумеется, не хотели. Вам нужно было заставить страдать Дэриена. Вы и заставили, забыв о том, что любящие сердца всё делят пополам… Как скоро Вам стал ясен Ваш промах? Спустя месяц? Два?
– Весной.
– Что ж, лучше поздно, чем никогда. Как видите, я вполне понимаю Ваши обиды и Ваши сомнения, но… Какого фрэлла Вы намеревались сегодня умереть?!
– Я… – Мэвин испуганно вжался в кресло.
– Вы, кто же ещё?! Заклинание такого уровня убило бы Вас вскоре после этих несчастных!
– Откуда… откуда Вы знаете? И про Подобия… – карие глаза затопил ужас. – Вы… Вы хотите наказать…
– Наказать? – я едва не поперхнулся от возмущения. – Вы сами себя наказываете каждым днем совершенно бездарного существования! А теперь ещё и это! Кроме «закатного костра» Вы больше ничего не умеете? Управление стихиями – не Ваша стезя, сударь! Вы можете стать великолепным теоретиком и Мастером Структур, но, ради богов, не лезьте в практическую магию! В следующий раз рядом может не оказаться того, кто способен остановить Ваше сумасбродство без разрушительных последствий.
Пауза.
– Так это… это Вы? Это Вы спасли мою жизнь?