Особенно,... 
77 
И тут я вдруг поняла: нет, не хочу. Пусть кто-то скажет, что я по-страусиному прячу голову в песок, но надежда не должна меня покинуть. В конце концов, меньше знаешь – крепче спишь, а врач прописал мне хороший сон.
– Ладно, забудь, – весело сказала я. – Ну что, пошли?
На улице Руслан предложил:
– Тебя подвезти?
Я вспомнила, что на сегодня у меня запланировано еще одно дело, и присутствие капитана будет очень кстати.
– Подвези, будь другом, тут недалеко, буквально пару остановок, если на метро.
– Нет проблем.
В машине я ласково завела:
– Скажи честно, Русланчик, я тебе помогла с расследованием?
– Ну, отчасти.
– Тогда окажи небольшую услугу, – взмолилась я, – тебе ничего не надо делать! Просто постой рядом!
– А в чем дело?
– Сам увидишь.
Около метро капитан припарковал машину, и мы спустились в подземный переход. Оксана сидела в своем цветочном киоске.
– Когда он придет? – спросила я у нее.
– С минуты на минуту.
– Веди себя, как договорились.
Ксюша принялась опрыскивать букеты водой, а мы с Русланом затерялись в толпе.
Через пять минут показался он. Я его сразу узнала: толстый, вальяжный, держится гордо, словно павлин в зоопарке.
Я подошла к нему и взмахнула своими «корочками»:
– Тимур Асланбеков? Майор милиции Лютикова. Это капитан Супроткин. – Руслан встал рядом. – На вас работает эта девушка?
Я кивнула на Оксану, и она сразу забилась в угол.
– А что такое?
– Она подозревается в убийстве троих человек. Мужчин!
Тимур круглыми глазами уставился на работницу:
– Она?! Нэ может быть!
– Еще как может. Для ареста нам нужны ее документы.
– Конэчно, конэчно, – засуетился. – Я дэржу их с собой. Мало ли что. Эти дэвушки такие нэнадежные, могут сбэжать с таваром.
– Правильно поступаете. – Я забрала паспорт Оксаны. – Знаете, что она сделала с теми тремя мужчинами? Отрезала им мужское достоинство!
Я выразительно посмотрела на штаны Тимура.
– Вах! – Он схватился за означенное место.
Такие свиньи, как Тимур, почему-то очень пекутся о своем мужском достоинстве. Хотя размножаться им категорически противопоказанно.
– Кстати, если вам интересно, эти мужчины были ее работодателями. Она работала на них несколько месяцев, а потом – хрясь!
Я энергично взмахнула рукой, и Тимур отскочил от меня на три метра.
Краем глаза я заметила, что Руслан едва сдерживает смех. Чтобы не расхохотаться, капитану пришлось изобразить приступ кашля.
– Мы можем забрать Оксану только на сутки, – продолжала я спектакль. – Так что не беспокойтесь, завтра она снова будет с вами.
Тимур замахал руками:
– Нэ нада! Я нэ хачу! Сажайте ее в тюрьма! Навсэгда!
Я скорчила огорченную физиономию:
– Мы бы рады, но не можем. Следственные изоляторы теперь плохо финансируются…
Тимур тупо смотрел на меня:
– Э?..
– Денег не хватает! – открытым текстом заявила я.
Бизнесмен протянул мне стодолларовую купюру. Я бумажку взяла, но с достоинством сказала:
– На эти деньги в тюрьме смогут кормить только кошку.
Тимур выгреб из карманов все содержимое, всунул мне в руки и закричал:
– Вот! В тюрьма! Навсэгда!
Я подошла к Оксане:
– Пройдемте, гражданка!
Девушка понуро склонила голову, мы с капитаном взяли ее под руки и повели к выходу. Тимур напряженно смотрел нам вслед.
В машине мы наконец-то позволили себе расхохотаться.
– Здорово ты его! Класс! – сказала Оксана.
– На, держи, это твое, – я отдала ей мятые купюры.
– Сколько тут? – она бросилась считать. – Господи, здесь же моя зарплата за четыре месяца!
– Вот и замечательно. Значит, он тебе больше ничего не должен. На, держи паспорт, и больше у таких людей не работай.
– Спасибо тебе! – сказала Оксана, в ее глазах стояли слезы. – В Москве ты первая, кто ко мне хорошо отнесся.
– Так теперь будет всегда, – заверила я ее.
Когда Ксюша ушла, Супроткин принялся меня ругать:
– Ты отдаешь себе отчет, что только что совершила преступление?
– Неужели? И какое именно?
– Вымогательство.
– Ничего подобного. Вымогательством могут заниматься люди, которые облечены реальной властью или силой. А у меня что в наличии? Только удостоверение с кучей орфографических ошибок! Тимур сам виноват: надо учиться читать по-русски.
Так что он отдал мне деньги исключительно в знак симпатии. Может, я ему понравилась как женщина? Тебе что, трудно в это поверить?
77 
