2 
Секретарь Центрального Комитета партии — главная должность Сталина. Вокруг этой должности и конторы под названием «Учраспред» была выстроена самая мощная, небывалая в истории человечества диктатура Сталина.
Почувствовав крепнущую сталинскую мошь, Ленин предупредил соратников по борьбе: «Товарищ Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть». Соратники не вняли предупреждению вождя. Не оценили. А зря.
Учраспред менял свои названия, но суть оставалась: кадры решают все! Во время войны руководство страной, армией, промышленностью, транспортом, сельским хозяйством, тайной полицией, идеологией и пропагандой, дипломатией, культурой, разведкой, наукой, религией и всем, всем, всем осуществлялось все тем же методом — перемещением кадров: этого освободить, этого назначить, не справился — снять и его, назначить третьего. В результате на всех командных постах весьма быстро оказывались те, кто мог обеспечить успех любой ценой. Именно — любой.
Во время войны, за несколько лет до нее и после войны до самой смерти Сталина фактически вторым человеком в партии был Маленков Георгий Максимилианович. С 1934 года он руководил структурой под названием ОРПО — Отдел руководящих партийных органов ЦК ВКП{6). ОРПО — это все тот же Учраспред, но под другой вывеской. «После восемнадцатого съезда закулисная роль Маленкова выходит на открытую поверхность жизни ВКП(б), и по партийной жизни он становится правою рукою Сталина» (Б.И. Николаевский. Тайные страницы истории. М., 1995. С. 200).
Маленков под личным контролем Сталина командовал государством и войной путем распределения кадров. Он выдвигал и задвигал начальников лагерных управлений, командиров бригад, дивизий и корпусов, наркомов и их заместителей, послов и резидентов, начальников районных, областных, краевых, республиканских отделов и управлений НКВД, директоров заводов, фабрик, шахт, нефтепромыслов и золотых приисков, начальников железных дорог, секретарей райкомов, обкомов, крайкомов, начальников отделов и управлений Генерального штаба, командующих флотилиями, армиями, флотами, фронтами, начальников их штабов.
Формально Маленков не был заместителем Сталина по партии. Но если подходить чисто формально, то и Сталин не был диктатором. Если кто забыл: власть в Стране Советов принадлежала рабочим и крестьянам и формально именовалась «советской». Меня давно занимал вопрос: это кто же когда и с кем у нас советовался? Чисто формально власть венчалась Верховным Советом, в котором заседали знатные ткачихи, доярки, сталевары и оленеводы. Чисто формально главой Советского Союза был добрый дедушка Калинин. Однако настоящая власть принадлежала тем, кто расставлял своих людей к рычагам государственного правления.
В ходе войны и после нее, до самой смерти Сталина, к деликатным вопросам учета и распределения кадров, т.е. к вопросам управления государством, экономикой, Вооруженными Силами, внешней и внутренней политикой, Жуков Георгий Константинович допущен не был.
— 3 -
Возражают: мы не о руководстве вообще говорим, а о критических ситуациях; где кризис, где труднее всего, в Ленинград, в Сталинград Сталин слал Жукова, и тот железной рукой наводил порядок... Можно ли против этого возразить?
Можно.
Я сам так считал, пока доверял мемуарам Жукова. А когда полистал документы, то понял: туда, где кризис, где труднее всего, Сталин посылал другого человека. И тот железной рукой наводил порядок (в советском понимании). Это был Маленков Георгий Максимилианович, и именно его Сталин послал в Ленинград, дав ему исключительные полномочия. Маленков был не один. У него была команда, в состав которой вошли чекисты высшего выбора, «ответственные товарищи» из Управления кадров, генералы и адмиралы высшего ранга, включая наркома ВМФ, командующего авиацией РККА и командующего артиллерией. Когда под руководством Маленкова Ленинград был спасен, когда враг был остановлен, в помощь Маленкову Сталин послал Жукова.
И в Сталинград Сталин послал не кого-либо, а Маленкова. А Жуков прибыл позже (и уехал раньше). И был он в свите Маленкова тем, кого принято именовать «и сопровождающие его лица».
Через два десятилетия Жуков изобразил себя главным. Но «главным» он стал после смерти Сталина, свержения Маленкова, а потом и Хрущева. И Маленкову, и Хрущеву после свержения заткнули рты. Возразить они не могли. А на Жукова работал весь пропагандистский аппарат Советского Союза. На стороне Жукова были и сам Брежнев, и глава правительства Косыгин, и главный коммунистический идеолог Суслов, и министр обороны Гречко, и несметные полчища «историков в погонах». Вот на этом урожайном поле и произрос «спаситель» и Ленинграда, и Москвы, и Сталинграда, и всего остального.
2 
