Последние отзывы

  96  

Адамберг посмотрел на Еву, та потупила взгляд.

– А малышка? – спросила Лизбета, начиная интересоваться рассказом.

– О Мари-Бель пока речи нет. Она родилась гораздо позже Дамаса. Каждый раз, как только можно, Дамас прячется у своей бабки Клементины в Клиши. Она утешает ребенка, подбадривает его и укрепляет его дух рассказами о славе семьи Журно. После побоев и ухода отца легенда семьи Журно становится единственной опорой Дамаса. Когда ему исполняется десять лет, бабушка торжественно передает ему алмазный перстень и вместе с ним власть повелевать над бичом Божиим. И вот то, что для мальчика было игрой, укрепляется в его сознании и становится замечательным орудием мести, но пока только символическим. Бродя по рынкам Сент-Уана и Клинянкура, бабка собрала целую библиотеку книг о чуме, той, что случилась в 1920 году, и обо всех других, которым было суждено сотворить семейную сагу. Представьте себе это на минуту. Время идет, Дамас становится настолько взрослым, чтобы самому утешаться чтением жутких рассказов о черной чуме. Его они не страшат, совсем наоборот. Он носит алмаз великого Эмиля, героя Первой мировой и победителя чумы. Эти рассказы утешают его, они вознаградят его за несчастное детство. Они его спасательный круг. Вы следите за моей мыслью?

– Ну и какая связь? – недоумевал Бертен. – Это ничего не доказывает.

– Дамасу исполняется восемнадцать лет. Это хилый, робкий, тщедушный юноша. Он становится физиком, возможно, из желания превзойти отца. Он прекрасно образован, знает латынь, до тонкостей изучил историю чумы, он блестяще одаренный ученый, в голове которого засел призрак. Он трудится не покладая рук и посвящает себя авиастроению. В двадцать четыре года он изобретает метод производства суперлегкой ячеистой стали, который может повысить ее прочность в сотню раз, я не до конца все понял. Точно не знаю почему, но такая сталь необходима в авиастроении, как воздух.

– Дамас что-то изобрел? – изумленно переспросил Жосс. – В двадцать четыре года?

– Именно так. И свое изобретение он хотел продать очень дорого. Некий субъект решает не платить деньги, а тайком отобрать эту сталь у Дамаса. Он натравил на него шестерых ублюдков, шесть бешеных псов, которые измывались над ним, пытали и изнасиловали его подругу. Дамас выдал секрет, за один вечер потеряв гордость, любовь и свое детище. И свою славу. Через месяц его подруга выбросилась из окна. Почти восемь лет назад Арно Эллер-Девиля судили. Его обвинили в том, что он столкнул девушку, и приговорили к пяти годам тюрьмы, которые истекли два с лишним года назад.

– Почему Дамас ничего не сказал на суде? Почему он пошел в тюрьму?

– Потому что, если бы полиция схватила тех подонков, у Дамаса были бы связаны руки. А он хотел отомстить любой ценой. В те времена он не был так силен, чтобы бороться. Но через пять лет все изменилось. Когда хилый Дамас выходит из тюрьмы, в нем пятнадцать килограммов мускулов, он больше не хочет слышать ни слова о стали, он задержим жаждой мести. В тюрьме легко пристают навязчивые идеи. Это единственный способ выжить: чего-то страстно хотеть. Он выходит из тюрьмы, ему надо убить восьмерых: шестерых мучителей, девушку, которая была с ними, и того, кто все это устроил. Все эти пять лет старая Клементина шла по их следу, Дамас их ей описал. И вот они подготовились. Естественно, чтобы убить, Дамас обращается к славе своей семьи. И что из этого вышло? Пятеро мертвы. Трое живы.

– Не может быть, – выдохнул Декамбре.

– Дамас и его бабка во всем сознались, – возразил Адамберг, глядя ему в глаза. – Они готовились семь лет. Крысы, блохи и старые книги все еще в доме старухи в Клиши. Там же конверты цвета слоновой кости. Принтер. Все, что нужно.

Декамбре покачал головой.

– Дамас не способен убить, – повторил он. – Могу поклясться своим передником.

– Валяйте, у меня будет коллекция. Данглар уже съел свою рубашку. Дамас признался во всем, Декамбре. Во всем. Кроме имен трех оставшихся жертв, чьей смерти он с нетерпением ожидает.

– Он сказал, что убил их? Сам убил?

– Нет, – признал Адамберг. – Он говорит, что их убили чумные блохи.

– Если все это правда, – сказала Лизбета, – я его осуждать не стану.

– Приходите с ним повидаться, Декамбре, если желаете, с ним и его «Мане», как он ее называет. Он подтвердит все, что я сказал. Давайте, Декамбре, сходите послушать его.

За столом царило тяжелое молчание. Бертен позабыл ударить в гонг. В восемь двадцать пять он встрепенулся и ударил кулаком по увесистой медной пластине. Раздался тяжелый звон, прозвучавший жутким концом истории старого доброго времени Арно Дамаса Эллер-Девиля.

  96