Особенно,... 
160 
— Да, игра может быть интересной.
— Ты согласен?
Откуда я знаю? Но под ложечкой уже сосёт, как сосало раньше, когда я принимался за сложное заклинание. Это называется азарт? Наверное. Правда, он много холоднее нитей, мягко касающихся моей щеки, и больше похож на льдинку, плавающую на поверхности воды в бадье, ожидающей раскалённого железного гостя. Но мне нравится это ощущение!
— Пока что пойду, если позволите. Сотру пыль с фигур и наполирую тряпочкой игральную доску.
Эбери улыбнулся почти удовлетворённо. И именно это «почти», смешанное с тревогой и надеждой, сказало мне веское слово в пользу главы Надзорного совета.
Ему и вправду нужны люди. Такие же, как он сам. И мне лестно было бы встать рядом. Плечом к плечу. Рука к руке.
* * *
— Поздравления принимаешь?
Поднимаю взгляд, чтобы тут же подслеповато сощуриться. Хоть в коридоре Судейской службы немного окон, проникающего через них солнечного света оказывается достаточно, чтобы рассыпать по полированным кирасам ярко-белые блики. Где-то за стальными зеркалами скрывается и их повелитель, dyen Райт Амиели, но кутерьма солнечных зайчиков в глазах не позволяет рассмотреть хозяина Виноградного дома, и я полагаюсь только на слух, который... Буду считать, не обманывает, сообщая: обратившийся ко мне человек радостен настолько, что не удосуживается скрывать свою радость от окружающих.
Впрочем, он может позволить себе и не такое. Единоличный управитель всех владений Анклава за стенами Саэнны — это ли не мечта, к исполнению которой можно стремиться? Правда, за неё Амиели платит одиночеством посреди промозглых мраморных покоев, но если верить старушке Таире, власть стоит всего прочего. Вот только я не хочу принимать на веру слова госпожи Смотрительницы. Почему? Потому что слишком упрям, и пока не испробую всё на своей шкуре, не пожелаю признать чужой опыт достойным применения.
— Странное место для прогулок... Вы частенько захаживаете сюда, господин?
Он глухо хохотнул и хлопнул в ладоши. Получив знак, стражники, охраняющие жизнь хозяина Виноградного дома, бесшумно разошлись в стороны и отступили к дверным проёмам, словно собирались преградить путь любому, кто вознамерится войти в коридор, а сам старик подошёл ко мне так близко, что пришлось встать со скамьи, чтобы не упираться носом в полы цветастой лавейлы.
— Дела, дела... Я подписывал бумаги, касающиеся смерти моей невесты.
Ах да, разумеется. Хотя вполне можно было бы закопать труп в саду, а всем интересующимся соврать, что Келли уехала путешествовать, так сказать, посмотреть мир перед свадьбой. Но если убийство дошло до рассмотрения в суде...
— И от чего же она умерла?
Амиели наигранно печально вздохнул:
— Досадная случайность. Девица любила носить длинные бусы.
Да, я помню. Бусы, которыми очень удобно душить, если подкрадёшься сзади.
— Спускалась по лестнице и поскользнулась... Зацепившись ниткой янтаря за столбик перил. Нелепая и ужасная смерть, не так ли?
Непонимающе смотрю на безмятежное лицо хозяина Виноградного дома. Зачем было придумывать пусть и правдоподобную, но не имеющую никакого отношения к истине версию? Почему было прямо не заявить об убийстве? Зачем брать на душу лишнюю ложь? Он ведь боится отправляться за Порог отягощённым грехами. Или я опять чего-то не понимаю?
— Кажется, ты удивлён?
И весьма. Настолько сильно, что по моему лицу это можно прочитать яснее ясного:
— Да. Потому что причина смерти...
— Каждый из нас видит происходящее по-своему. И кто поручится, что увиденное им не было иллюзией, игрой воображения или просто дурным сном?
— Я никогда не грезил наяву.
— Но не можешь запретить грезить другим, — ухмыльнулся Амиели.
И не собираюсь! А ещё охотнее взял бы и ушёл восвояси, да только пути отступления перекрыты.
— Соболезную вашей потере.
— Хватит об этом! — Ладонь хозяина Виноградного дома шлёпнулась на моё плечо. — У тебя ведь праздник? Поздравляю!
Если он врёт, почему бы не соврать и мне? Почему бы не прикинуться скорбящим?
— С чем? С похоронами родного дядюшки? Что же радостного в проводах ближнего своего за Порог?
Амиели хмыкнул:
— Передо мной не нужно притворяться. Я знаю о тебе слишком много, чтобы поверить твоему сожалению о смерти господина Найли.
— И что же вы обо мне знаете?
— Твоё прошлое, в тех или иных подробностях, но оно, как и всё, что уже закончилось, не представляет для меня интереса. Я смотрю в будущее и вижу...
160 
