125 
— Империи, которую ваш муж пытался продать.
— Да, инспектор Рамирес делает из этого далеко идущие выводы, — заметила она. — Но подумайте, старший инспектор, убить проститутку, перенести тело на кладбище и положить его в мавзолей Хименеса. По-моему, странные действия для профессионального киллера.
— Я бы очень удивился, если бы у женщины вашего положения оказался под рукой набор профессиональных киллеров. Скорее вы обратились бы к кому-то, кого надеялись… подбить на такое дело.
— Я ни за что не доверилась бы до такой степени чужому человеку. Он имел бы надо мной власть всю мою оставшуюся жизнь, — сказала она, закуривая сигарету. — Но, поверьте мне, старший инспектор, я знаю, почему вы продолжаете цепляться ко мне.
— Не потому, что нам не к кому больше прицепиться, — соврал он. — Просто здесь всегда остаются непроясненные вопросы. Что-то всякий раз зависает. На днях вы сказали, что нет никакой отчетности о деятельности вашего мужа в строительном комитете «Экспо — девяносто два». Вчера вы заявили инспектору Рамиресу, что он может заглянуть только в ящики с семейными кинофильмами и ни в какие другие. Вы угрожали ему…
— А-а, вот новость так новость! Полицейское управление тоже держится на лжи, как и весь окружающий мир! — воскликнула она. — Вы можете заглянуть в любой из этих ящиков. Для меня они — древняя история. Они не имеют никакого отношения к моей жизни с Раулем. Врун ваш инспектор Рамирес.
— Так вы заботитесь только о неприкосновенности вашей частной жизни?
— А с какой стати я, собственно, должна вам позволять вторгаться в те сферы, которые не имеют отношения к вашему расследованию?
— Почему вам известно, что не имеют?
— Потому что я не убивала своего мужа и не заказывала его.
— Ваша скрытность вынуждает нас идти напролом.
— Скажите мне, старший инспектор, что вы нашли. Я не могу больше выносить эту неопределенность.
— Я хотел бы узнать, что Марте Хименес известно об особенностях проектирования зданий в зонах интенсивного движения.
Она прищурилась и раздавила сигарету в пепельнице.
— Я хотел бы узнать о характере отношений вашего мужа с Эдуардо Карвахалем.
Она закурила другую сигарету.
— Мне также очень интересно, какое еще деловое сотрудничество могло быть у вас с… как бишь его? Он еще старый друг Рауля по Танжеру…
— Не темните, старший инспектор.
— С Районом Сальгадо.
Сеньора Хименес нервно затянулась. Фалькон уловил шуршание нейлона, когда она придавила голенью голень.
— Я не буду отвечать ни на один из ваших вопросов без моего адвоката, — заявила она.
— Не удивляюсь.
— Но я скажу вам одно: это направление не выведет вас на убийцу.
— Почему вы так уверены? — спросил он. — Вы всегда говорите таким безапелляционным тоном, будто что-то знаете. Вам следовало бы понять, что именно ваши умалчивания вызывают жесткую реакцию полиции.
— Я защищаю свои интересы, а не убийцу.
— Вы встречались с Районом Сальгадо до того, как приехали в Севилью? — спросил он.
Молчание.
— В мадридских богемных кругах, — добавил он.
Снова молчание.
— Это Рамон Сальгадо познакомил вас с Раулем Хименесом?
— Вы как плохой хирург, старший инспектор. Вы разрезаете людей и начинаете шарить у них внутри, выискивая, нет ли там какой-то злокачественной дряни, подлежащей удалению. Но я очень боюсь, что вы отхватите что-то совершенно здоровое, просто желая показать, как добросовестно вы делаете свою работу.
— Сотрудничество, донья Консуэло, — вот все, о чем я прошу.
— Я сотрудничаю с вами в расследовании смерти моего мужа. Вы встречаете с моей стороны сопротивление только тогда, когда пытаетесь лезть в сферы, в которые не должны влезать детективы, занимающиеся убийствами.
— Может, вы станете сотрудничать с тем, кого пришлют из Мадрида? К примеру, с одним из следователей с особыми полномочиями и опытом расследования дел о коррупции и мошенничестве?
— Угрозы обычно заставляют людей переходить в наступление.
— Значит, беремся за оружие?
— Вы первый за него взялись, — сказала она, раздавив окурок.
Они смотрели друг на друга сквозь курящийся над пепельницей дымок побоища.
— Вы проницательная женщина, — сказал он, — и знаете, что представляет для меня интерес. Сейчас меня мало волнуют воровство и мошенничество. Я понимаю, что бизнесменам приходится расплачиваться за услуги. Им приходится одаривать друзей, платить за нужные слова, сказанные нужным людям, или вознаграждать молчание. И то, что зачастую все это делается за государственный счет, ни для кого не секрет. Ведь только у государства такая бездонная казна.
125 
