Особенно,... 
25 
Хозяйка усмехнулась, не поворачиваясь в мою сторону и оставляя для меня загадкой выражение лица и истинное настроение взгляда, устремленного в окно.
— И все же, как скоро нам ожидать неприятный визит?
Она так и не забыла о самом первом вопросе? А у меня завязка разговора уже вылетела из головы…
Выпуск новостей вышел в 9.15. Оцепление на площади было выставлено, самое позднее, в 9.35, потому что полицейский участок находится неподалеку от «Сентрисс». Не позднее 9.30 был отправлен вызов в Управление, в отдел по расследованию убийств: туда идут звонки по поводу любого трупа, обнаруженного на территории Ройменбурга. Не больше четверти часа обычно уходит на отфутболивание свежего покойничка к самому неудачливому или самому свободному инспектору отдела. Потом нужно найти машину, получить «добро» от комиссара, прибыть на место, немного помедитировать над трупом и заняться опросом свидетелей. На все про все будет затрачено не менее трех часов, по окончании которых потребуется еще выработка официальных направлений расследования.
— Думаю, сразу после обеденного перерыва.
— Почему не до?
Кто же променяет сытный обед на беседу со свидетелями?
— Такова полицейская практика, миледи.
— Поверю вам на слово, мистер Стоун. Итак, до обеда мы свободны в своих передвижениях и намерениях?
— Вполне.
— Тогда не смею более вас задерживать.
— Миледи?
— Возвращайтесь к фроляйн Цилинске. Или вы не считаете, что ей сейчас ваше общество необходимо чуть больше, чем мне?
Намек понятен. Иду. Сам напакостил, сам и буду отвечать. По всей строгости, потому что спрашивать с себя тоже буду сам.
***
Пух невесомых локонов на подушке. Темно-синие, бордовые и кремовые линии клетки на пледе, укрывающем хрупкое тело. Несмотря на худобу и изможденность, Ева не фарфоровая ваза, не упадет и не разобьется от случайного прикосновения, но что сейчас творится внутри сознания, погруженного в сон?
Думаю, что знаю. Нет, почти уверен. Со мной тоже произошло нечто подобное. Чуть мягче, пройдя стороной, но переживаний хватило с избытком.
Мы вели наблюдение за свидетелем, проходящим по очередному делу. Рутинная работа, многочасовое сидение на пятой точке, невероятная скучища и при всем этом — невозможность отвлечься на что-то еще. А тут еще сменщик выбыл из строя, и пришлось дежурить не двенадцать часов, а двадцать три… Положено было двадцать четыре, но старший офицер смены, прибывшей на час раньше, посмотрел на мое лицо и сказал: иди-ка отоспись, парень. И я пошел. Потому что слишком устал. Пришел домой, рухнул в постель, проспал часов десять, а на следующий день в участке узнал, что примерно за полчаса до официального окончания моей смены свидетеля убили.
Разумеется, мне было проще, чем Еве. Но это теперь я могу так говорить, а в те дни…
Никакие уговоры не действовали. Чувство вины не желало уходить, настойчиво, каждую минуту бодрствования и сна долбя мое сознание безыскусной и неопровержимой мыслью: человек умер из-за меня. Умер, потому что я ушел. Остался бы до конца положенной смены, все наверняка сложилось бы иначе. В конце концов, если бы убийство произошло всего на три четверти часа позже, я с полным правом мог бы считать себя всего лишь наблюдателем и…
Вот такая дребедень меня мучила. Мучила довольно долго, с месяц или больше, иногда обманчиво затихая, чтобы в следующий момент обрушиться на мою голову с новыми силами. И логика не помогала. Да, я имел полное право уйти. Да, меня официально отпустили. Да, мое физическое состояние, скорее всего, не позволило бы предотвратить совершение преступления. Но что толку в логике, когда прямо перед глазами непристойно оголился факт: я ушел — человек умер?
Выкарабкиваться было трудно. Помню, полицейский психолог пытался мне помочь, но своими беседами только злил и действовал на нервы. Ох, сколько всяких гадостей я тогда наговорил бедной женщине… До сих пор стыдно встречаться. Она все делала правильно, но не учла главного. Мне нужно было найти ответы внутри себя, а не снаружи. Так уж я устроен.
Во-первых, следовало перестать спорить с независящими от моих желаний обстоятельствами. А во-вторых, нужно было раз и навсегда признаться самому себе: я не всемогущ. Просто? Да, на первый взгляд, и то, и другое легко выполнимо. Но попробуйте проделать это в молодом и полном сил возрасте, когда кажется, что можешь свернуть горы, стоит только поднатужиться и…
25 
