44 
Второй понятой пошла Вероника. У женщины трое малолетних детей, и она откликнулась на просьбу капитана Терентьева с живейшим участием. Подозреваю, обыск стал самым интересным событием в жизни многодетной матери за последние несколько лет.
Зайдя в квартиру, милиционеры первым делом попросили показать им стаканы с коровкой. Я открыла шкаф, намереваясь вытащить стакан, но Терентьев меня отстранил:
– Дальше мы сами.
Ну, сами так сами. Я взяла в руки кошку Пайсу, отошла в сторонку и глядела, как они орудуют на моей кухне. Сначала упаковали стакан в пакет («На экспертизу», – пояснил Супроткин), потом принялись осматривать банки с крупами, перетряхивать пакеты с макаронами и пачки с чаем. Я гадала, что именно они ищут – золото? Бриллианты? Яд? Или, может, предсмертную записку Крылова, написанную кровью, прописными буквами: «В МОЕЙ СМЕРТИ ПРОШУ ВИНИТЬ ЛЮСЮ Л.»?
Потом милиция и понятые переместились в комнату. Стало трудно дышать, потому что одиннадцатиметровое помещение не рассчитано на такую толпу. Мужчины то и дело вытирали пот со лба, но продолжали методично обыскивать шкаф и книжные полки.
Вообще-то я думала, что будет хуже. Что после обыска мое нехитрое имущество окажется сваленным на полу в одну кучу – книги вперемежку с ложками, а колготки – с лекарствами, – и я еще несколько дней буду все разгребать. Но оперативники осматривали вещи и аккуратно клали их на место. Так что на мою долю выпали только моральные страдания.
Когда обыск закончился, понятые подписали протокол. Бариба, слегка разочарованная, что ничего криминального не нашли, отправилась к себе. А Вероника еще какое-то время беседовала с капитаном Терентьевым о детской агрессивности и методах борьбы с ней. Насколько я поняла, у нее проблемы со старшеньким Костей, который таскает за хвост всех дворовых кошек. Капитан Терентьев дал Веронике единственный совет: пороть, пороть и еще раз пороть.
А я пыталась привлечь к себе внимание Руслана Супроткина.
– Что случилось? – прошептала я. – Зачем обыск? Я бы и так отдала стакан на экспертизу, мы же договорились!
– Возникли новые обстоятельства, – процедил Супроткин.
– Какие?
Капитан не ответил, у него зазвонил телефон, и Руслан вышел в коридор, чтобы поговорить. Через минуту он вернулся и объявил:
– Сейчас поедем на опознание.
– Чье опознание? – не поняла я. – Труп Крылова вроде уже опознан и даже похоронен.
– На ваше опознание, – встрял Терентьев. – Вы-то ведь живы?
– Кажется, да, – вздохнула я.
Я подхватила свою сумку, и дружной компанией мы вышли на улицу. В машине я сидела сзади, рядом с молчаливым коллегой Руслана. За время обыска он не сказал ни слова, у меня даже возникло предположение, что он немой. Или чудовищно заикается.
На Петровке меня провели в кабинет, где уже находились две девушки приблизительно моего возраста. Одна – высокая и худая, как жердь, вторая – нормального телосложения. На девушках была надета униформа желтого цвета: жилетка и бейсболка с логотипом какой-то компании. Присмотревшись, я прочитала надпись: «Цветочный дворик». Меня обрядили в такую же униформу, и нас троих выставили в ряд вдоль стены.
Потом в кабинет привели какого-то мелкого мужичонку. Выглядел он как типичный запойный алкоголик и был одет в мешковатый спортивный костюм.
Руслан Супроткин обратился к мужичонке:
– Посмотрите на этих женщин. Узнаете ли вы кого-нибудь?
Мужичонка пялился на нас, подслеповато щурясь.
– Можете подойти ближе, – разрешил Супроткин.
Мужик приблизился, и на меня пахнуло спиртным.
Я ахнула: да он же под мухой! Пьянчужка сейчас мать родную не узнает! Безобразие, разве можно допускать до опознания свидетеля в состоянии алкогольного опьянения?! Но я не рискнула высказать возмущение вслух, понимая, что это сыграет только против меня.
– Вот эта. – Мужичонка ткнул в меня грязным пальцем.
Я перехватила взгляд капитана Терентьева, и он мне совсем не понравился. Это был взгляд гончей, которая на всех парах несется к хозяину с куропаткой в зубах. И куропатка эта – я.
– Когда и при каких обстоятельствах вы видели эту женщину? – спросил Супроткин.
Мужичонка шмыгнул носом и заблеял:
– Ну, она приезжала в поселок… На автомобиле «Ока»… В тот день, когда умер Валерий Ефимович, царствие ему небесное… Сказала, что она курьер из цветочной фирмы… При ней был большой букет… Я пропустил… Хотя вообще-то по инструкции надо звонить в дом, спрашивать… Но в тот день у Валерия Ефимовича был юбилей, гости, и я… В общем, я ее пропустил.
44 
