Особенно,... 
96 
Далее, отец Джон полагал, что основу жизни каждого человека составляет непосредственное общение христианина с Богом, и это общение не нуждается в посредничестве священника, и даже церковные таинства не так уж необходимы для поддержания этой близости. Он утверждал даже, что таинства — всего лишь знаки и символы, порождающие вредные и бессмысленные суеверия, а упрямые и закоснелые умы тех людей, кого мы именуем Отцами Церкви, превратили эти суеверия в догму. Предоставив священникам исключительное право совершать таинства, причащать и отлучать верующих, как подскажет им их собственная земная, грешная природа, Церковь присвоила себе ключи от врат ада и рая, захватила господство и власть. Теперь никто не попадет на небеса, если не приобщится тела и крови Христовой, но только принявший помазание священник обладает волшебной силой, претворяющей хлеб и вино в тело и кровь. Говорю вам, братья, согласно учению нашего отца Джона, вера в пресуществление — кощунственное заблуждение, обман, запутывающий простых людей и ведущий к идолопоклонству. Если уж мы нуждаемся в таинстве, давайте просто делить друг с другом земные блага, хлеб и вино, как мы только что сделали во время пасхального причастия, и будем помнить, что мы творим это по наставлению и примеру Иисуса.
Братья, учение о таинствах, полученное нами из Рима, Авиньона или где там ныне пребывает Папа, отрицает подлинную Церковь. Церковь внутри каждого из нас и там, где двое или трое собраны во имя Его. Такую Церковь оставил нам наш Господь, ради такой Церкви жил и трудился отец Джон. Истинная Церковь — это община верующих и ничего более, ее авторитет покоится исключительно на учении Господа нашего, которое содержится в Новом Завете. Высшим, единственным авторитетом может быть лишь Святое Писание, и в особенности слова Господа нашего, сохраненные евангелистами. Вот почему Джон Уиклиф большую часть своей жизни посвятил переводу и распространению Евангелий на нашем языке. Вот почему после его смерти кости отца Джона были вырыты из земли и сожжены, будто он был еретиком, будто эта подлая, мелочная месть могла хоть как-то ослабить его доводы.
Учение отца Джона — не доморощенная мудрость, сотканная на станке здравого смысла, хотя и простого здравого смысла в нем немало, но в эту ткань вплетаются нити двух его великих предшественников, Роджера Бэкона и Уильяма Оккама. Первый из них обнаружил истину в том, что человек видит и слышит, что он может ощупать, понюхать, измерить, попробовать на вкус. Второй показал, что учение Отцов Церкви и схоластов увело нас от опыта к умозрительности, от частного к общему, от факта к универсалиям. Джон увидел, как этот способ мышления становится основанием тирании, угнетающей и развращающей всех нас, не дающей нам последовать по пути, проложенному этими тремя гигантами.
Я верю — более того, я делаю вывод, исходя из опыта и логики: мы можем использовать это учение как ступени лестницы и, поднявшись повыше, оглянувшись назад, мы увидим, откуда мы пришли, и осознаем безумное заблуждение, на котором покоилась и наша философия, и наша мораль, — я называю безумным заблуждением подмену фактов универсалиями, истории — метафизикой.
Источником нашей слабости и зависимости, причиной неравного распределения богатства и власти, несправедливости и страданий Церковь и церковные мыслители называют некую мистическую вину, некое первоначальное преступление. Первородным грехом, запятнавшим нас всех, было непослушание воле Божьей, а потому стремление к удовольствию и радости, в которых суть человеческой жизни, навсегда отравлено грехом вожделения.
Мы перенеслись в царство метафизики до такой степени, что придали абсолютное значение времени. В чувственном мире все проходит, человек начал ощущать себя конечным и смертным, смерть становится подлинным содержанием жизни. Речет безумец: «Все проходит, стало быть, тварный мир и должен пройти. Это и есть справедливый закон Времени, пожирающего своих детей».
Безумие провозглашает, что лишь высшие ценности пребудут вечно, а потому лишь они реальны, лишь вера и любовь, ничего не ищущая, ничего не желающая, становятся желанной для нас целью. Почему? Потому что Церковь хочет усмирить, успокоить, удовлетворить тех, кто лишен всего на земле, и защитить тех, кто отнял у них все и не желает возвращать. Это учение разделило людей на хозяев и рабов, на правителей и подданных, оно — причина угнетения, подавляющего в нас инстинкт жизни, ведущего к деградации человека.
96 
