Особенно,... 
75 
Был ясный день, порывистый ветер быстро сгонял с неба сероватые облака. Иной раз они сгущались и на меня брызгал дождь, но тучи ни разу не закрыли солнца, так что я с легкостью могла придерживаться выбранного мной направления. Я шла на север, иногда с вершины холма я различала правее большую дорогу, то поднимавшуюся в гору, то спускавшуюся в долину; видела я и деревушки, через которые эта дорога пролегала. Все мои чувства были напряжены не из страха, а ради того, чтобы не упустить ни одной подробности путешествия на другой край земли. Ведь я затеяла его ради новых впечатлений, ради каждой мелочи, какая может встретиться по пути, и теперь, когда меня не отвлекали Инек и Али, я начала воспринимать прелесть этой страны. Ей не свойственно величие Виджаянагары, о которой я ностальгически вспоминала, нет ни высоких гор, ни пышных лесов, ни урожайных полей, ни блистающих своим убранством городов, ни белого теплого песка на берегу, ни изумрудного моря. Но мои глаза, уши и нос были открыты и для не столь гордой красоты.
Я радовалась желтым цветкам, чьи лепестки раскрывались подобно крыльям бабочки, свисая с тонких, еще не покрывшихся листьями ветвей. На ветру лепестки пускаются в пляс, и с них слетают облачка золотистой пыльцы. У корней этих деревьев — а может быть, это кусты, ведь они совсем приземистые я находила маленькие белые звездочки, не висячие, а растущие из земли, они были похожи на белые цветы, что мы находили сразу после таяния снегов. Были здесь красивые стройные деревья, увенчанные кронами черных, клонящихся вниз ветвей и стволами, покрытыми серебристо-серой корой, которая легко сдирается тоненьким, как бумага, слоем, стоит только слегка потянуть. На этих деревьях часто встречаются большие кожистые на ощупь наросты, по форме напоминающие раздутое слоновье ухо. На берегу реки, где почва всегда остается влажной, растет ярко-зеленый мох, тысячи крохотных зеленых искорок, соприкасающихся остриями, складывающихся в волшебное кружево. Присмотревшись, я обнаружила, что на большинстве деревьев и кустов уже набухли почки, однако листья еще не собирались развернуться. Сине-желтые пичужки и другие, с красной грудкой и угольно-черным острым, точно игла, клювом, не поют, а чирикают или пронзительно кричат и все время рыщут в поисках пищи.
Я начала проникаться ощущением жизни — не изобильной, не цветущей, но отважно борющейся с холодом, снегом и льдом, еще не растаявшим в недоступных для солнца местах. Живое тут ведет долгую, тяжкую битву. Порой я замечала какое-то белое пятно и, наклонившись, видела хрупкий череп скорее всего, судя по резцам, грызуна. Нет, Парвати приходится долго ждать своего прихода в этот сумрачный лес, где пока еще царит Кали.
К вечеру я спустилась с лесистого склона по извилистой тропе, рядом со мной все время вился, журча, ручей, и вышла в широкую, но тоже неровную, изогнутую долину. Земля здесь была расчищена от деревьев и довольно примитивно обработана. Я увидела впереди, примерно в четверти мили, деревню, похожую на те, что мы проходили на пути в Оксфорд: двадцать-тридцать домишек, каждый с маленьким садиком и парой фруктовых деревьев, два-три здания побольше — церковь с приземистой башенкой и просторный амбар. Даже на таком расстоянии я уже слышала, что там происходит нечто необыкновенное, я различала хриплые и нестройные звуки, издаваемые пронзительными трубами и примитивными барабанами, порой раздавались и вопли — то ли удовольствия, то ли боли, этого я еще не знала.
Как раз когда я подошла к поселку, солнце ушло за юго-западные холмы. Из большого амбара на улицу хлынула толпа людей, музыка сделалась громче, я разглядела в толпе и музыкантов, и танцоров впрочем, плясали все, то есть неуклюже раскачивались взад-вперед, ведя хоровод вокруг большой кучи валежника: веток ракитника и можжевельника, стеблей чертополоха. Я пробралась в маленький сад и укрылась между облезлых яблонь как и большинство деревьев, встретившихся мне в пути, они казались мертвыми или умирающими. Вопли и жесты людей, собравшихся вокруг груды дров, казались довольно свирепыми и несколько пугали меня. Я решила вскарабкаться на нижние ветви яблони и не показываться на глаза этим людям, во всяком случае, пока не буду уверена в их дружелюбии.
К поленьям поднесли горящую ветку, и, несмотря на моросящий дождик, огонь хорошо разгорелся и вскоре проник в самую середину костра. Даже на расстоянии я слышала, как потрескивают сучья и ветки от жара, когда огонь добирается до них. К темному, закрытому тучами небу поднимались завитки белого дыма с золотыми и красными искорками. Затем два человека вынесли соломенную куклу ростом с человека, одетую в какие-то лохмотья, раскачали ее, схватив за ноги и за плечи, и швырнули в огонь, превратив его тем самым в подобие погребального костра.
75 
