Последние отзывы

  98  

Он красовался здесь как вызов, как месть, этот дивный камень, ради которого совершались преступления! И внезапно угрызения совести, мучившие Альдо с той минуты, как он пожал руку сэра Эрика, исчезли бесследно. Вестготский сапфир был выставлен здесь в насмешку над ним, Морозини, это было самое простое и единственное объяснение приглашению, которого, по логике, не должно было быть.

Гнев охватил князя, ему захотелось расшвырять эти выставленные напоказ богатства и схватить сокровище, принадлежавшее его семье, которое присвоивший его человек посмел положить здесь, на виду, на его глазах.

Адальбер понял, что творится с его другом, и, мягко взяв его под руку, прошептал на ухо:

– Давайте уйдем отсюда! Вы доставите ему слишком большое удовольствие, если он увидит, что вы не в силах оторвать глаз от того, что он у вас украл!

– И что я не питаю больше надежд отнять у него. Здесь, у всех на виду, под охраной полицейских, по всей вероятности вооруженных, сапфир защищен надежнее, чем в любом сейфе. У вас, мой бедный друг, нет ни единого шанса даже подойти к нему близко...

– Маловерный! У меня есть кое-какая идея на этот счет, я изложу вам ее, когда придет время. Не думайте пока об этом, улыбайтесь и пойдемте выпьем по стаканчику. Что-то мне подсказывает, что вам это сейчас необходимо!

– Боюсь, вы уже слишком хорошо меня знаете!.. О Господи! Ее только не хватало!

Последнее восклицание вырвалось у него при виде появившейся в дверях пары, встреченной восхищенным шепотком. Граф Солманский вел под руку ослепительно красивую женщину, которую Морозини тотчас с ужасом узнал: то была Дианора собственной персоной! Самое досадное – она шла прямо к нему, ускользнуть не было никакой возможности.

Дианору окружало облако голубого муслина, целый водопад жемчуга струился по ее груди, жемчужные браслеты охватывали тонкие запястья, на голове красовалась воздушная шляпка в тон платью. Она грациозно кивала в ответ на приветствия, не теряя из виду того, к кому направлялась. Адаль присвистнул сквозь зубы:

– Черт побери, какая женщина!

– Можете радоваться! Сейчас будете иметь честь быть ей представленным...

Минуту спустя знакомство состоялось. Молодая женщина смотрела на обоих мужчин, сияя своей ослепительной улыбкой.

– Счастлива с вами познакомиться, сударь, сказала она Видаль-Пеликорну, – но вдвойне счастлива – надеюсь, вы это поймете, – снова встретить друга юных дней.

– О, он ненамного меня опередил, – улыбнулся археолог. – Он, должно быть, ваш друг с сегодняшнего утра...

– Вы очень любезны. Правда, Альдо, когда граф Солманский сказал мне, что вы здесь, я не поверила своим ушам. Мне и в голову не могло прийти, что вы во Франции...

– Так же как и мне: я был уверен, что вы в Вене.

– Я была там, но какая женщина может обойтись весной без Парижа? Хотя бы для того, чтобы пройтись по салонам мод... А я – даже с края света я примчалась бы, чтобы присутствовать на свадьбе двух близких мне людей...

Низкий, мелодичный колокольный звон прервал их беседу. Граф Солманский низко склонился перед Дианорой:

– Прошу извинить меня, дорогая, но мне пора: настало время вести невесту к алтарю...

Как море в час отлива, поток гостей хлынул через широкие застекленные двери к террасе, где красовалась удивительная часовня из цветов с клиросом, устланным орхидеями, среди которых горели сотни свечей. Зрелище было феерическое.

Г-жа Кледерман властно завладела рукой Морозини:

– Друг мой, чтобы вынести скуку брачной церемонии, лучше вас спутника не найдешь. На мой взгляд, это еще тягостнее, чем похороны, там хоть можно развлечься, прикидывая, насколько лицемерны слезы родных.

Решительным жестом Альдо отстранил затянутую в перчатку ручку, которая легла на его рукав:

– Мне бы не хотелось занимать место вашего мужа. Или вы даете мне понять, что на этот раз вы снова одна?

– Я не одна, если нам выпало счастье встретиться, – произнесла она томным полушепотом, который так волновал князя прежде, но сегодня оставил равнодушным.

– Это не ответ. Если бы я не знал, какое громкое имя он носит в финансовом мире Европы, я задался бы вопросом, существует ли он вообще. Просто арлезианка, а не муж!

– Не говорите глупостей! – недовольно поморщилась Дианора. – Разумеется, он существует. Поверьте мне, Мориц – вполне живой человек, более того – он любит жизнь и умеет взять от нее лучшее. Вот только подобные празднества он не считает таковым. Их он оставляет мне.

  98