Особенно,... 
74 
– ТЕБЕ ЛУЧШЕ ЗНАТЬ.
– О, да! Их не так уж много…
Я перечислил все? Нет, кое-кого забыл. Чудовище, которое живёт Разрушением. Монстр, дремлющий в глубинах души и открывающий глаза только затем, чтобы поглощать …
– А ДАЛЬШЕ?
– Что – дальше?
– ТЫ НЕ ЗАКОНЧИЛ.
– Не понимаю…
– У ТЕБЯ ЕЩЁ ЕСТЬ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ВЫВОД.
– Какой?
– ТЕБЕ РЕШАТЬ.
Вновь наступает тишина. Она подкрадывается со всех сторон и кладёт бесчисленные головы мне на плечи. Тишина, нарушаемая только звонким рождением новой нити…
Они подбираются всё ближе к голове – последняя вынырнула рядом с левой ключицей. У меня есть всего несколько минут, прежде чем мозг прорастёт в пустоту алыми ростками. Всего несколько минут… Но кто сказал, что на этом всё закончится? Кто поклянётся мне, что, когда нити разорвут мои глаза, я перестану ВИДЕТЬ? Кто?
Улыбаюсь, и тихо говорю тому, кто ждёт моих слов:
– Никакого вывода не будет. Мне нечего и не из чего выводить. Я не знаю, кем являюсь. Имя и титул – всего лишь пустые звуки, придуманные и произнесённые теми, кто не более сведущ в тайнах мироздания, чем я… Если Вы хотите знать, кто я, спросите у людей, которые встречали меня на своём пути. Может быть, они ответят Вам. А если промолчат… Что ж, значит, я не заслужил того, чтобы быть… И давайте закончим: если Вы вознамерились убивать, я готов принять Ваш приговор. Если собираетесь терзать моё тело и дальше – придумайте новый вопрос!
Тишина усмехается. Светящиеся пылинки порскают в стороны, на мгновение – такое краткое, что глаза не могут понять, было ли оно на самом деле или только почудилось – отступая перед длинной тенью… А голос – усталый, но довольный – в последний раз раздвигает полог тишины:
– ХОТЕЛОСЬ БЫ ВЕРИТЬ, ЧТО ТЫ НЕ ГАДАЛ, А ОТВЕЧАЛ ТО, ЧТО ЧУВСТВУЕШЬ… Я НЕ СУДИЯ И НЕ ПАЛАЧ: БОЛЬ МЫ ПРИЧИНЯЕМ СЕБЕ САМИ, ЗАПОМНИ ЭТО… ЗАПОМНИ И СТУПАЙ… А КУДА – НАЗАД ИЛИ ВПЕРЁД – РЕШАТЬ ВСЁ РАВНО ТЕБЕ!
Последние слова интонациями странно напоминают Мантию, но я знаю, что не она задавала вопросы. Хотя бы потому, что здесь, в мире танцующих белых светлячков, у меня нет ничего и никого. Кроме меня самого. И этого вполне достаточно, как выясняется… В некоторых случаях.
С диким, совершенно невыносимым рёвом нити лопаются, роняя моё неподвижное тело. Сознание падает следом. Вниз? Наверх? Одно знаю точно: Я УХОЖУ. Покидаю клочок Пространства, оставляя… Что? Не могу понять. Но что-то, определённо, остаётся в круговерти мерцающих пылинок, вьюгой вздымающихся за спиной…
Тепло. Даже очень тепло. Трудно дышать, и вообще… Как-то тяжело. Словно на мне лежит груда…
Собственно говоря, она самая и лежит. Груда шкур. На кой фрэлл, скажите, пожалуйста? Я что, так сильно замёрз? В любом случае, сейчас мне невыносимо жарко и душно, и стоило бы…
Пытаюсь выпростать руку из-под вороха жёстких покрывал, и тут же слышу:
– Ты как?
Звенящий голос Мин сливается с отчаянным воплем Мантии:
«Ты вернулся!…»
Устало щурюсь:
– Не все сразу, девочки…
– С кем ты разговариваешь? – хмурится Мин. – Здесь нет никого, кроме меня и тебя…
– Да? – прикусываю язык и спешно ищу оправдание своей оговорке. – Знаешь, у меня в глазах… двоится.
– Это плохо, – обеспокоенно замечает воительница. – Я позову доктора!
– Не надо, милая. Я просто полежу… Всё само собой наладится.
– Само собой ничего никогда не налаживается! Всё равно схожу… Лежи спокойно! – Мин оставляет меня на растерзание моей любимой подружке.
Теперь можем поговорить.
«Я так рада, что ты вернулся!…»
Могло быть иначе?
«Должно было быть…» – осторожно отвечает Мантия.
Куда я попал?
«Тебе виднее…»
Даже предположить не могу! А вот ты, похоже, в курсе происходящего… Ну-ка, рассказывай!
«Что я могу рассказать, если меня там не было?…» – резонно куксится она.
И что с того? Ты рада, что я «вернулся», следовательно, имеешь представление о том, откуда именно нужно было возвращаться. Я прав?
«Возвращаться… Оттуда нельзя уйти по собственному желанию… и попасть туда – тоже, хотя многие пытались и отдали бы полжизни, чтобы однажды, хоть на несколько вдохов, заглянуть ЗА ИЗНАНКУ…»
Было бы, на что смотреть! Унылое и пустое место. Дальше десятка шагов ничего не видно…
«У каждого оно – своё… Почему, „не видно“?…»
Там такие тучи пыли кружатся, что даже нити сразу терялись из виду!
74 
