Последние отзывы

  132  

Он начал боевые действия прямо за завтраком.

Появившись на кухне («неофициальные» приёмы пищи проходили именно там, с согласия хозяек и постояльцев), Мэй состроил на бледном личике обиженную мину, надул губы и нараспев поинтересовался:

– Почему ты вчера так и не пришёл ко мне? Без тебя было так холодно…

Я закашлялся. Графини переглянулись. Равель покраснела, но всеми силами постаралась скрыть своё смущение. Алаисса сделала вид, что за столом, кроме неё, больше никого нет.

Эльф, наслаждаясь произведённым впечатлением, продолжил:

– Неужели, я тебе так скоро надоел?

Терпеть выходки юного хулигана не было больше никакой возможности. Я встал из-за стола, подошёл к Мэю, с ласковой улыбкой наклонился над ним и… Потащил за длинное ухо вверх. Эльф взвизгнул, но вырваться не попытался: чувствовал, что в лучшем случае ухо просто оторвётся.

– Прошу простить моё поведение, сударыни… Позволю себе на несколько минут лишить вас своего общества и общества этого… молодого человека.

Волоча эльфа за собой, я вышел в холл, где нас никто не мог услышать, и только тогда отпустил налившееся краской ухо.

– Что ты себе позволяешь?! – оскорблённый эльф отчаянно растирал помятую часть тела пальцами.

– Нет, это что ТЫ себе позволяешь! Не нашёл лучшего места и времени для своей детской мести?

– А что такого? Ты и так всем рассказываешь, что мы – любовники, почему же теперь это тебя уязвляет? – он старался казаться сильным и ехидным, но выходило наоборот: бессильная ярость вперемешку с наивной обидой.

– Во-первых, я никому ничего подобного не говорил…

– Значит, намекал! – эльф не сдаётся.

– Не намекал. Потому что намекать не на что и незачем. Если кто-то увидел наши отношения в таком свете, это ещё не повод…

– Спорим, все видят именно в ТАКОМ свете! – почти выкрикнул он. Я сморщился.

– Положим, не все… Нечего обращать внимание на недалёких людей, думающих только об удовлетворении потребностей!

– Что делать, если они – повсюду?!

– Ничего не делай. Прежде всего, успокойся!

– Тебе легко говорить… – Мэй зло выдохнул.

– Нелегко. Но я стараюсь. И тебе того же советую.

– Мне не нужны твои советы!

– Ты ошибаешься…

– Занимайся своими делами, а я займусь своими!

– Да на здоровье!

– И займусь!

– Да пожалуйста!

– Не бойся, я возмещу все твои расходы!

– Я и не боюсь… – препирательство с эльфом начало горячить и меня самого. А если под мой хвост попадает вожжа… – Тоже мне, вообразил себя неотразимым… Да таких, как ты, если б я захотел, у меня было бы… И пальцев не хватит сосчитать!

– Можно подумать! Красавец нашёлся!

– В этих делах красота не особенно важна, мой милый! Но ты, по неопытности, ещё не знаешь всех деталей… – ох, что я несу? В чём обвиняю? Ведь, если задуматься, у меня опыта может оказаться куда меньше, чем у этого мальчишки…

– Ах, вот как? Ну, за мой счёт ты свой список не пополнишь, и не мечтай!

– Мечтать? О таком-то ничтожном «удовольствии»? Увольте! У меня, слава богам, выбор есть!

– Вот и выбирай! Только учти: женщины на тебя с сегодняшнего дня и не посмотрят!

– Это ещё почему? Ты постараешься? Не получится!

– Увидишь!

– Ты получаешь второе предупреждение! – с этими словами я вернулся к прерванному завтраку.

…Горя желанием отомстить, Мэй начал жеманничать и «строить глазки» в этот же вечер. Правда, на поцелуи он так и не решился, но, наверное, потому, что целовать было некого: ваш покорный слуга сбежал наверх при первой же удобной возможности и погрузился в неровные строчки дневника Лара.

Обида не хотела меня покидать. Никак не хотела. И очень мешала заниматься делом.

Фрэлл! Надо было просто взять ремень и выдрать мальчишку, как… как… ну, как полагается! Мигом бы прекратил кривляться… Может, всё-таки… Нет, не буду. Любое посягательство на его тело будет теперь трактоваться в строго определённом смысле и принесёт неприятности, по большей части, мне.

Кретин длинноухий! Из-за какой-то ерунды так осложнить жизнь! Куда смотрел Совет, отправляя с поручением этого капризного ребёнка?! Я бы сказал, «куда», но… Не пристало под одной крышей с дамами выражаться подобным образом.

Главная мерзость заключается в том, что он чувствует себя абсолютно правым и, в силу этого, считает, что победил в текущей партии Игры. Нет, не подумайте плохого, я вовсе не завидую и не грызу собственные локти от того, что проиграл! Собственно, в том, что произошло, не могло быть победителей и побеждённых. Мы оба оказались в совершенно идиотском положении: Мэй сам себя приговорил к неприемлемой роли и навязал мне схожее поведение. Ну да, можно заявить, что всё это – шутка, но… Скажите, вы бы поверили? И я бы не поверил… Зачем вникать в то, о чём можно пошептаться и над чем можно похихикать? Незачем! Ну, Юджа, ты и натворила дел!…

  132