Особенно,... 
119 
– Да вот, за Вами шёл…
– Для чего? Опять сказать «спасибо»?
– Ну да!
– За что на этот раз?
– Вы же мне разрешили послушать, как эльф поёт, – пояснил воришка.
– Ах, это… Но как же ты слушал?
– Под окном сидел, – улыбка Курта становится ещё шире.
– Под окном, значит… И сильно замёрз?
– Ну, есть маленько… – соглашается парень.
– Мог бы и в дом зайти!
– Кто б меня пустил? Разве что… – он хитро прищурил один глаз.
– Нужно было просто постучаться и попросить, – нравоучительно заметил я. – Открыть дверь легче, чем распахнуть сердце, правда, кто не умеет делать первое, не обучится и второму… А тот, кто предпочитает прокрадываться в дом тайком, не достоин ни второго, ни первого!
– Да не крался я… – обижается воришка. – Постоял в саду немного, делов-то…
– Ладно, я не сержусь… Просто в следующий раз приходи открыто. Просто позови меня… Понял?
– Что ж не понять? – шмыгнул носом Курт. – Только я б лучше в дом Книжника наведался, он побогаче будет…
– Книжника? А, ты имеешь в виду Галеари… Ну уж нет, и не думай! Не нужно доставлять неприятности этим милым людям.
– Да не буду я!… Вы уж меня совсем за негодяя держите!
– Прости, но среди воровской братии у меня знакомых нет, так что понятия не имею, можно ли вам доверять или лучше спрятать кошелёк понадёжнее.
Парень было надулся, но сообразил, что я всего лишь хочу его поддразнить, и махнул рукой:
– Всё бы Вам смеяться…
…Курт плёлся за мной почти всю дорогу, стараясь, впрочем, не попадаться на глаза редким патрулям. Я, в свою очередь, делал вид, что не замечаю тощей фигуры, мелькающей на границе зрения. Зачем воришка шатался по ночному городу? Хотел меня ограбить? Ерунда! Он прекрасно знает, что взять с лэрра нечего… Тогда в чём причина? Не мог же парень волноваться о моей безопасности, рискуя собственным благополучием? Городской Страже, боюсь, он не смог бы доказать, что всего лишь прогуливался в ночи со своим приятелем… Забавно. Хочет выслужиться? Но я ясно дал понять, что не могу обзавестись слугой. Так почему же…
В таких нелепых раздумьях я поднялся на второй этаж особняка Агрио, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить женщин. Но предвкушение мирного сна в тёплой постели позорно сбежало, стоило мне переступить порог своей комнаты: в кресле, развёрнутом к двери, вечным укором восседал эльф.
– Почему не спишь? – я бросил плащ на соседнее кресло и слегка озябшими, несмотря на перчатки, пальцами начал стаскивать со спины перевязь с кайрой.
– Жду тебя, – холодно ответил Мэй.
– Зачем? – сажусь на кровать и стаскиваю сапоги.
– Чтобы удостовериться, что ты вернёшься.
– Могло быть иначе? – поднимаю бровь.
– Ты волен поступать, как вздумается, – голос эльфа с каждым словом становится всё холоднее, и я морщусь:
– Выпил бы вина, а то совсем, как… ледышка.
– По-твоему, я должен веселиться или падать на колени со словами благодарности? После того, как, поддавшись на твои уговоры… – листоухий старается казаться оскорблённым. И у него неплохо получается.
– Подарил благодарным слушателям чудесный вечер, – блаженно растягиваюсь на постели.
– Чудесный… Ты вообще не слушал, ЧТО я пою и КАК играю, – язвит Мэй.
Ах вот, в чём дело! Он просто обиделся.
– Видишь ли, мой милый мальчик… – раздавшееся из кресла шипение заставило меня улыбнуться ещё довольнее. – У меня слишком много забот, чтобы наслаждаться музыкой. Я думал, правильно ли поступил, заводя знакомство с графом Галеари. И потом… В том, что касается музыки, я не могу считаться ни ценителем, ни любителем, увы. Этим талантом не наделён, каюсь. Так что, не дуйся: ты очень хорошо играешь и очень красиво поёшь. Только я – не тот человек, от которого тебе нужна похвала…
– Дурак ты… – доносится из кресла, и я удивлённо сажусь, поворачиваясь в сторону Мэя.
– Дурак? Ну зачем же так категорично… Я не семи пядей во лбу, это очевидно, но и до той крайности, о которой ты упомянул, пожалуй, ещё не дошёл.
– Учёный дурак… – фырканье стало насмешливее.
– Вот что, l’hassy! Я устал бегать по улицам и надрываться, чтобы обеспечить тебе беспрепятственный доступ в королевский дворец! Если что-то не устраивает, могу отойти в сторону и предоставить полную свободу действий!
Вдох в комнате висит тишина, потом слышу:
– Тебе совсем не понравилось?
119 
