Особенно,... 
100 
– Вы очень добры, мэм, но приходится допоздна торчать в аббатстве, и я буду приходить домой ночью. Правда, я обожаю шоколадный торт.
– Договорились – просияла Виола, – вы его получите. Я просто оставлю его на пороге или отнесу на кухню.
Марк принялся перечислять недочеты, которые еще необходимо исправить. Уилли поддел Джастина, получившего, по его мнению, легкую работу на хорах, тогда как им приходится лазать по лесам с банками краски.
– Эй, я выполняю то, что приказано, – оправдывался Джастин. – Кроме того, от паров лака и олифы, накапливающихся на хорах, у меня голова кружится. Поэтому приходится делать больше перекуров, чем вы.
– По крайней мере ты стоишь на полу, а мы с Уилли болтаемся на лесах, как обезьяны.
– А что вы делаете на хорах? – спросила Лорен.
– Отрываю старые прогнившие доски и заменяю новыми. За сто лет дерево состарилось и только что не рассыпается, особенно около органа. Работа скучная, зато, когда я закончу, увидите, какая будет красота!
– Как вам живется в доме Моррисонов? – осведомилась Бесси Джин.
– Нормально, – пожал плечами Марк. – Джастин посчитал, что домашние обязанности нужно делить, вот мы каждый заняли по комнате и убираем за собой. Так легче.
За разговором Ник не заметил, как уплел два гамбургера. Файнберг сообщил, что Уэссон уже исключил из списка всех троих, действительно оказавшихся фермерами. И хотя они из кожи вон лезли, чтобы закончить реставрацию в срок, но в его представлении они по-прежнему оставались подозреваемыми. Как и каждый второй из тех, что пришли на пикник. Он не отнесется к проверке так легко.
Один из старшеклассников пригласил Лорен танцевать. Та встала. Не найдя причин для возражений, Ник последовал за ними и, остановившись на краю площадки, стал следить за танцующими.
Оркестр играл старую песню Элвиса Пресли. Лорен грациозно покачивалась в такт, пока партнер скакал вокруг резвым козликом, размахивая руками, так что девушке пришлось несколько раз уклоняться от грозивших ударов. Нику он показался кем-то вроде дублера в плохом фильме о восточных единоборствах, и судя по всему, Лорен едва удерживалась от смеха. Остальные танцоры старались держаться подальше от паренька, опасаясь получить пинок.
Следующие два часа Лорен ни разу не присела. В перерывах между танцами она помогала убирать со столов, отвечала на приветствия, шутила с детьми, скользила сквозь толпу с легкостью и ловкостью, которым невольно позавидовал Ник.
Она говорила, что в Холи-Оукс люди заботятся друг о друге, и теперь он видел это собственными глазами. Раньше он был уверен, что никто не должен знать, чем он занимается, кто его родители, братья и сестры. Но сейчас стал сомневаться. Может, это совсем неплохо. В Бостоне он даже не знал, кто у него соседи. По вечерам он приезжал домой, ставил машину в гараж, поднимался наверх и не выходил до самого утра. Не было ни времени, ни желания общаться с соседями. Он не знал даже, есть ли в квартале дети.
Лорен танцевала с Джастином и весело смеялась над какой-то его репликой. Мелодия смолкла, и Ник заметил очередного поклонника, пробиравшегося к девушке. Решив, что хватит с нее танцев, он постарался добраться до нее первым, схватил в объятия и поцеловал.
– Это еще зачем?
– Мы же влюблены! Ты уже рассказывала людям, как мы встретились?
– Еще бы, раз двадцать.
– И, надеюсь, упомянула, какого мнения эксперты о твоем преследователе?
Лорен снова кивнула и, положив голову на его плечо, закрыла глаза, так чтобы все могли видеть, как она прильнула к жениху.
– Поверишь, у меня уже эпитетов не хватает! Называла его глупым, грязным извращением, сказала, что ФБР считает, будто у него низкий коэффициент умственного развития и что беднягу стоит пожалеть за неполноценность. Уже и не упомню, что еще наговорила.
– Молодец!
– А как насчет тебя? Тоже не жалел слов?
– При каждом удобном случае расписывал, как мы друг друга обожаем, – заверил он. – Кстати, я видел Кристофера. Хороший парень.
– А я еще не видела Мишель. Ой, Стив Бреннер идет!
– Ты с ним не танцуешь!
– А я и не хотела.
Музыканты опустили инструменты. Как только Ник и Лорен повернулись, чтобы отойти, перед ними вырос Бреннер. Нику хватило одного взгляда, чтобы определить, кто перед ним: стоило лишь увидеть, как он двигается и одевается. Похоже, самое главное для него – собственная внешность. Рубашка от Ральфа. Лорена, и брюки безукоризненно отглажены, мокасины от Гуччи, волосы прилизаны, в нагрудном кармане платочек. Единственной уступкой общей вольной атмосфере было отсутствие носков. Пожимая Бреннеру руку, Ник заметил дорогие часы «ролекс».
100 
