Особенно,... 
73 
— Больше никого не можете вспомнить, мистер Бакстон?
— Нет, никого. А они еще обыскиваются, те поля? И когда мы сможем вернуться в Лондон?
— Да — это мой ответ на ваш первый вопрос, — проговорил Вексфорд, — и в следующий вторник — на второй. Но ваш рассказ о том, как была найдена машина, нас не удовлетворил, мистер Бакстон, и мне придется поговорить с вами еще раз.
Они с Вайном и не ждали, что он будет сопротивляться. На улице проглянуло солнце, все начало таять. С карнизов домов закапало, и снег стал превращаться в воду.
— Если в Англии вёдро — значит, что два дня тепло, а на третий пойдет дождь, — заметил Вексфорд, — если ненастье — то двенадцать часов валит снег, а сорок восемь последующих будет слякоть.
Дорогу, еще час назад покрытую белым хрустящим под ногами ковром, сейчас местами полностью заливали потоки воды. На полпути они встретили группу людей, обыскивавших лес. Так ничего и не нашли. Вексфорду стало тягостно. Если рассуждать логически, дети Дейдов должны быть где-то поблизости, они просто должны быть тут. Где им еще быть? Он попытался нарисовать в голове картину: преступник — и может, даже не один — привозит их всех троих сюда, убивает и оставляет тело Джоанны в машине, а машину сталкивает с обрыва в каменоломню. А что произошло с другими телами? Какой смысл увозить их, если тело Джоанны остается здесь? Может, это были и не тела, а живые дети? Или преступники привезли сюда две машины? Одну — чтобы похоронить в ней Джоанну, вторую — чтоб было на чем уехать. Детей увозят, но куда?
Все это настолько нелогично, что невозможно предположить, как события разворачивались потом. Хорошо. Кем, например, были те люди, предположим, мужчина и женщина, приехавшие сюда на двух машинах? Какие у них были мотивы? Но самое главное — как они узнали о землях Пэссингэм-Холла и каменоломне в самом центре участка? Вдруг он вспомнил о поляне в лесу и предложил Вайну наведаться туда перед уходом.
На этом месте снег будет держаться долго, и ничто не нарушит его нетронутой белизны, ни одна нога не ступит сюда. Оттуда, где они стояли, поляна казалась снежным озером, окруженным голыми почерневшими деревьями одинаковой высоты. Здесь не было ветра, а потому деревья стояли неподвижно.
— Может, этот Шэнд-Гибб поможет нам, — сказал Вайн.
Глава 15
Его память не сохранила событий последнего времени. «Последнее время» в его случае — это лет двадцать-тридцать. А то, что было прежде — свою юность и зрелость — он помнил очень хорошо. Вексфорд, конечно, понимал: пожилые люди иногда страдают забывчивостью, но не до такой же степени. Память изменила Бернарду Шэнд-Гиббу, даже когда он пытался припомнить имя своей экономки, женщины ненамного моложе его самого. Он выдал целый список: «Полли — Пэнси — Майра — Пенни», прежде чем вспомнил ее истинное имя и тогда уже, торжествуя, выкрикнул: «Бетти!»
Такой речи Вексфорду не доводилось слышать уже давно. Так говорила только старая знать, высший класс, когда он сам был еще ребенком, такая речь вызывала благоговейный страх у представителей низших социальных слоев, но сейчас она практически исчезла, умерла. Актеров, конечно, учили так говорить, он где-то об этом читал. Прежде чем сниматься в фильме, действие которого происходит в 20-е годы XIX века, они должны были научиться говорить вместо «он» — «оун», а вместо «мост» — «моуст». Такое произношение не было редкостью, подумал он, во времена молодости его дедушки, тогда местный священник, проезжая верхом мимо них с друзьями, щелкал хлыстом и выкрикивал: «Снимите шляпы перед джентльменом».
Шэнд-Гибб тоже был джентльменом, но очень уж мягким, и его немало смущало, что он не может вспомнить последних лет, проведенных в Пэссингэм-Холле.
— Я бы желал вспомнить что-то или кого-то, мой милый друг, — сказал он своим неподражаемым голосом, — но все ушлоу из памяти.
— Возможно, ваша экономка?..
Когда миссис Шэнд-Гибб был еще жива, Бетти ухаживала за ними обоими. Но она — прислуга старой закалки — не была, да и не хотела быть в курсе хозяйских дел. Инспектор даже подумал, что она, должно быть, называет его «хозяином». Она здесь находилась потому, что Вексфорд попросил ее остаться и присесть, — она присела на краешек стула и, по всему было видно, чувствовала себя неловко.
— Ты можешь что-нибудь припомнить? — спросил ее Шэнд-Гибб мягко и учтиво. Он был не из тех, кто, обращаясь к людям, пренебрегает именами, титулами или званиями, — он предпринимал отчаянные попытки вспомнить, как ее зовут, он старался изо всех сил, но у него не получилось, он попытался снова, бормоча разные имена, но и на этот раз потерпел поражение.
73 
