Последние отзывы

  144  

Корнтел покачал головой. Собрав фотографии, он уложил их в конверт и протянул Линли:

– Она любит придуманного ею Джона Корнтела. На самом деле такого человека нет.

Линли медленно спускался по лестнице, обдумывая каждое слово происшедшего разговора. За последние несколько дней он превратился в зрителя странной драмы, где Корнтел то и дело играл разные роли, скрывая свое истинное лицо.

В Лондон он явился в роли учителя, винящего себя в исчезновении Мэттью Уотли. Тогда он казался человеком ищущим помощи и всецело принимающим на себя ответственность за ряд промахов и нарушений школьной дисциплины, которые и привели к бегству мальчика из школы; однако, прячась под маской готовности к сотрудничеству, Джон Корнтел предпочел не объяснять, какие именно душевные пертурбации помешали ему в выходные выяснить местопребывание Мэттью.

Потом выяснилось, что отвлекающим фактором послужила Эмилия Бонд. В отношениях с ней Джон Корнтел играл уже другую роль – любовника, претерпевшего унижение. Не важно, в чем именно он исповедовался перед Линли, за любыми фактами проступало все то же чувство унижения. Полная импотенция или же пассивность, заставившая Эмилию начать и довести до конца их странный любовный акт, – и то и другое унижало Джона, и из бездны унижения он взывал к Линли о понимании и сочувствии. Линли не мог не откликнуться на этот призыв, и он продолжал следовать ему, даже когда вторая роль Корнтела сменилась третьей.

Несчастный невротик, коллекционирующий порнографические открытки. Он даже дал свое имя одному из изображенных на этих снимках детей, а это уже следующая стадия недуга. Джон пытался убедить Линли, что воображает себя жертвой, а не исполнителем полового акта, но не слишком ли это удобно для него? Ведь все сходится. Хотя Корнтел создал на основании этих снимков довольно сложный мир собственной фантазии, он оставался в одиночестве и рано или поздно должен был попытаться нащупать контакт с реальностью. Эмилия Бонд была для него такой реальностью, но отношения с ней потерпели крах. Разве не мог после этого Корнтел попытаться обрести реальность более схожую с мрачным миром своих грез? Что помешало бы ему вовлечь в этот опыт Мэттью Уотли?

Разумеется, Корнтел не мог не понимать, что все его личные мучительные признания не очистят его от подозрений. Даже если Линли сумеет найти другого виновника преступления, как он распорядится конвертом с фотографиями? У Корнтела были все основания ожидать, что снимки лягут на стол директора. Даже если Корнтел не виновен в гибели Мэттью, только Локвуд вправе решить его профессиональную судьбу. Таковы, в конце концов, обязанности директора.

Однако Линли считал необходимым принять во внимание и иные соображения. Он еще не забыл Итон, не забыл, как валялся пьяный на постели, а Корнтел спасал его от исключения из школы. Он не забыл, как Джон, красноречиво проповедовавший в часовне и писавший удостаивавшиеся первых премий сочинения, с готовностью приходил на помощь не столь одаренным и легким на язык мальчикам. Он видел, как Джон Корнтел пробегает под аркой ворот, в модных брюках и визитке: он опаздывает на урок и все же останавливается помочь привратнику, сгружающему тяжелую посылку с грузовика. И эта быстрая, летучая улыбка, приветственные возгласы, раздававшиеся из всех углов школьного двора. Их связывает общее прошлое, они кое-что пережили вместе. Это неотменимо. Узы школьного братства.

Конверт с фотографиями во внутреннем кармане мешал ему, давил на сердце. Надо принять какое-то решение. Линли не был к этому готов.

– Инспектор! – Алан Локвуд ждал его у подножия лестницы. – Сегодня состоится арест?

– После того, как криминалисты…

– К черту криминалистов! Вы должны убрать Клива Причарда из школы! Сегодня вечером собирается совет попечителей, и к тому времени все должно быть улажено. Господь один ведает, когда родители Причарда надумают его забрать. Я не собираюсь держать его в школе до той поры. Ясно вам?

– Вполне, – ответил Линли. – К несчастью, на данный момент единственной уликой против него является кассета с его голосом. Мы не можем доказать, что он участвовал в похищении Мэттью Уотли, а Гарри Морант не желает уличить его как человека, регулярно над ним издевавшегося. Я не могу арестовать Причарда лишь на том основании, что Чаз Квилтер опознал его голос. Я могу только посоветовать вам, мистер Локвуд, не спускать с него глаз.

  144