31

Клиника Калифорнийского университета, Сан-Франциско

Несмотря на настойчивые просьбы Слоуна, доктор Найт отказалась дать ему разрешение побеседовать с полицией. Она сказала, что в его теперешнем состоянии такая беседа нежелательна. Когда он потребовал, чтобы она отпустила его из клиники, она процитировала ему законодательство и сказала, что его случай целиком «подпадает под пункт пятьдесят четыре пятьдесят» и что она имеет право держать его сколь угодно долго. Спорить и доказывать ей что-либо было бессмысленно — это значило бы лишь рассердить ее и тем самым увеличить себе дозу успокоительного, а ему и без того было нелегко бороться с его действием и не погружаться в сонную одурь.

Доктор Найт захлопнула папку и прижала ее к животу.

— Мы проведем ряд экспериментов, а там поговорим, — сказала она. И прежде чем он успел возмутиться, бросила: — Ваша жена здесь. Я разрешу свидание при условии, что оно будет коротким. Сейчас для вас самое главное — отдых.

Она переговорила с кем-то за дверью, и не прошло и секунды, как в палату вошла Тина.

— Покороче, пожалуйста, — сказала Найт, берясь за ручку двери. — Не больше десяти минут. — Она вытащила из переднего кармашка халата визитную карточку и вручила ее Тине. — Когда вы поговорите, зайдите ко мне. Мой кабинет наверху.

Дверь захлопнулась, и Тина прошла к изножью кровати. Держалась она неуверенно, выглядела измученной. Волосы не уложены, красные глаза казались усталыми.

— Они пускают только родственников.

— Как ты меня разыскала?

— Ты записал мой номер как телефон экстренной связи, Дэвид. Мне позвонили среди ночи. Единственное, что сказали, — это то, что тебя доставила «скорая». Я решила, что твоя машина попала в аварию. Думала, что застану тебя с трубками в носу на искусственном дыхании. А вместо этого прождала все утро, чтобы впустили.

Когда на работе он заполнял положенные бумаги, ему и в голову не приходило, что телефон экстренной связи понадобится. Тину он записал тогда за неимением ничего лучшего. Других кандидатур и не было. Мельда с такой ситуацией никогда бы не справилась.

— Извини меня, Тина, я должен был хоть разрешения спросить.

— Да ничего, я не возражаю, просто...

Он понял, что она собиралась сказать, и опередил ее. Это был еще один из его секретов, в котором прежде он признался одной лишь Мельде.

— Родных у меня нет. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было не то шесть, не то семь лет, и рос я в сиротском приюте. У меня действительно никого нет. Теперь не осталось. Мельда была единственным родным мне человеком.

Признание вызвало у него горечь. Он тяжело вздохнул.

— Прости меня, Дэвид.

— Полиция считает, что это я ее убил.

Она устало опустилась на стул возле его койки.

— Ты любил Мельду, Дэвид. Я-то это знаю. И знаю, что ты не виноват в ее смерти. — Она перевела дух. — Но твой кошмар... Откуда ты мог знать?

Он покачал головой, не зная, как втолковать ей свою мысль, но твердо зная, что время поджимает. Предчувствие, что тот мужчина скоро заявится, крепло в нем.

— Тина, то, что я собираюсь сказать тебе, может показаться странным и даже безумным, но пожалуйста, поверь мне, потому что ты единственная, кто у меня теперь есть.

  58