Особенно,... 
76 
Освободите этого человека и вернитесь к Богу.
Его свобода — это ваша свобода.
Может, и так, думает Адан.
Возможно, он прав.
Теперь Эрни Идальго обитает в черно-белом мире.
Есть боль и отсутствие боли.
Если жизнь означает боль, значит, жить плохо.
Если смерть означает отсутствие боли, то умереть хорошо.
Эрни старается умереть. Но они поддерживают в нем жизнь монотонно капающим физиологическим раствором. Он старается заснуть. Но спать ему не дают, вкалывая лидокаин. Они следят на мониторе за его сердцебиением, пульсом, температурой, стараясь не допустить, чтоб он умер и покончил со своей болью.
И без конца одни и те же вопросы: «Кто такой Чупар? Что он сообщил вам? Чьи имена вам назвал? Кто есть в администрации? Кто такой Чупар?»
И одни и те же ответы: «Я не знаю. Больше он не говорил мне ничего. Я уже все вам сказал. Никто. Я не знаю».
И снова нестерпимая боль, а следом — заботливое выхаживание.
Потом — боль.
За ней — вопросы.
И вдруг неожиданно в монотонной череде привычных вопросов — новое слово.
— Что такое «Цербер»? Ты слышал про операцию «Цербер»? Чупар говорил вам что-нибудь про «Цербер»? Что?
— Я не знаю. Нет, я не слышал. Нет, не говорил. Он ничего не говорил мне. Клянусь Богом. Клянусь Богом. Клянусь Богом.
— А Келлер? Он говорил тебе про «Цербер»? Упоминал «Цербер»? Ты слышал, он с кем-нибудь говорил про «Цербер»?
— «Цербер», «Цербер», «Цербер»...
— А, так, значит, это слово тебе знакомо.
— Нет. Клянусь Богом. Клянусь Богом. Боже, помоги мне! Боже, помоги мне! Пожалуйста, Боже, помоги мне!
Доктор выходит из комнаты, оставляя его наедине с болью. Оставляя удивляться. Где же Бог? Где Артур? Где Иисус, Мать Мария и Святой Дух? Мария, даруй мне милосердие.
Милосердие приходит, как ни странно, в лице Доктора.
Не выдержал Рауль.
— Мать твою, его стоны меня уже достали, — жалуется он Доктору. — Ты что, не можешь заткнуть его?
— Можно кое-что вколоть.
— Ну так займись, — вмешивается Адан. Стоны и ему действуют на нервы. И если они намерены освободить его, как хочет Адан, разумнее доставить его в хорошей, насколько возможно, форме. В приличной, конечно, вряд ли получится, но все лучше, чем мертвого. И у Адана есть идея, как после освобождения копа взамен все-таки получить то, что требуется.
Опять связаться с Артуро.
— Героин? — спрашивает Доктор.
— Доктор — ты, — бросает в ответ Рауль.
Героин, думает Адан. Доморощенная мексиканская «грязь».
— Приведи его в норму, — велит он Доктору.
Эрни чувствует, как входит в руку игла. Знакомый укол, жжение, а потом вдруг — блаженное облегчение.
Отсутствие боли.
Вернее, не отсутствие, а вроде как отстранение от нее, будто он плывет на мягком облаке высоко над болью. Наблюдаемая и наблюдатель.
Хвала, хвала тебе.
Матерь Мария Мексиканская Грязь.
Арт в офисе с Рамосом, они изучают карты Синалоа и сравнивают их с донесениями разведки о полях марихуаны и Гуэро Мендесе, пытаясь сузить зону поиска. По телевидению передают официальное заявление мексиканского прокурора: «В Мексике не существует крупных наркобанд».
— Он мог бы работать на нас, — замечает Арт.
Может, в Мексике и не существует, думает Арт, но в США они точно есть. Как только мы узнали об исчезновении Эрни, Денцлер конфисковал груз наркотиков на двух объектах.
Во время облавы на «берлогу» Адана в Сан-Диего они чуть-чуть разминулись, но успех все равно был грандиозный.
На Восточном побережье Денцлер опять достиг блестящих результатов, арестовав Джимми Пиккони, Большого Персика, не последнюю фигуру в Семье Чимино. ФБР в Нью-Йорке переслало результаты слежки, и Арт, просматривая снимки, видит нечто, от чего у него замирает сердце.
На фото толстый Джимми Пиккони и его такой же жирный младший братец, еще несколько других мафиози. Но вместе с ними стоит его знакомый.
Сол Скэки.
Арт звонит Денцлеру.
— Ну да, есть такой, Сальваторе Скэки, — подтверждает Денцлер. — Гангстер из Семьи Чимино.
— В шайке Пиккони?
— Скорее всего, нет. Он типа министра без портфеля. Отчитывается прямо самому Калабрезе. И представляешь, Арт, этот парень был когда-то полковником армии США.
Черт подери, думает Арт.
— И еще кое-что, — добавляет Денцлер. — Этот Пиккони. Джимми Персик. У него ФБР уже несколько месяцев как поставило жучок. Он прям трепливая бабешка. Чего только не болтает.
76 
