Особенно,... 
73 
— Алекс, открой! Это Виктор.
У него был непривычный взгляд, от него пахло спиртным. Он сразу пошел к дивану, сел и выждал, пока Брюс устроится в кресле напротив него. Майор сказал:
— Ты очень кстати. Мне надо было с тобой поговорить.
— Ты мне звонил? — спросил Шеффер с беспокойством.
— Нет, но собирался.
Шеффер вздохнул с облегчением и снял куртку. Потом он скрестил руки и уставился на стену.
— Я чувствую себя грязным.
— Ну что ж, пойди прими ванну.
— Ах да, правда! Хорошая мысль. Шеффер пошел в ванную. Брюс послушал, как он возится с кранами, и вошел в тот момент, когда капитан укладывал свою одежду кучкой на крышке унитаза. Брюс отметил, что для интеллектуала у него мускулистая спина, тонкая талия и очень красивые ягодицы. Пока капитан устраивался в ванне, майор открыл шкафчик в поисках банной рукавицы.
— Голубую, розовую или желтую? — спросил он.
— Желтую. Очень подойдет к моей шакальей печенке, — ответил Шеффер и окунулся в воду с головой.
Брюс присел на край ванны и бросил в воду рукавицу, которая медленно погружалась, пока не достигла правого колена Шеффера. Вспомнив, что его помощник старается бросить курить, он окунул кончик сигареты в воду, а потом бросил ее в мусорное ведро. И еще майор вспомнил, что в детстве просил дедушку считать, пока он будет держать голову под водой в розовой ванне. Дело было во время летних каникул в маленьком домике в Агонданже. Его лучший показатель составил пятьдесят семь секунд. Он запомнил эту цифру, потому что, по словам деда, она совпадала с годом, когда запустили спутник. «Первый искусственный спутник Земли и начало всяких неприятностей», — любил уточнять старый металлург.
Из воды показалась голова капитана, очки были залиты водой. Брюс снял их, вытер махровым полотенцем и положил на край раковины. Он подумал, что, нечетко видя его лицо, Шеффер скорее сможет рассказать, что у него на душе. Интуиция не подвела. Через минуту, устремив на него свои близорукие глаза, капитан сказал:
— Я трахнул Карлу Дубровны. И все прошло точно так, как я мечтал. Фантастика.
— Может быть, ты опять мечтал?
— К сожалению, нет. Алекс, такое со мной впервые.
— Ты надел презерватив?
— Да, конечно, но они не спасают от чувства вины.
— Ну не все же сразу!
— У тебя нет лишней сигаретки?
— Нет.
Брюс вышел из ванной, выкурил сигарету у окна, потом лег на диван, ожидая, пока Виктор Шеффер выйдет из ванны. Когда капитан вернулся в гостиную, он сказал ему:
— Я нашел в сети одного Кассиди. Вернее, Майкла Кэссиди. Специалист по мозгу, работает в фирме, которая занимается исследованиями в области имплантируемых кибернетических устройств, в Балтиморе. «Нейтроникс Энтерпрайз». Ему около пятидесяти, он опубликовал кучу статей о функционировании мозга, о мыслящих машинах и искусственном интеллекте.
— А я нашел снотворное в тумбочке Карлы Дубровны. Находясь на таблетках, она вряд ли может быть уверена, что ее парень все ночи проводит с ней.
26
Алекс Брюс позвонил в Соединенные Штаты Джейсону Дагерти, агенту ФБР, с которым познакомился на конгрессе в Вашингтоне. Они сразу прониклись симпатией друг к другу. Агент Дагерти отличался могучим телосложением и большой сдержанностью. Он внимательно выслушал майора, рассказавшего ему о Майкле Кэссиди и об обстоятельствах расследования, и, не задавая лишних вопросов, пообещал перезвонить как можно скорее. Затем Брюс позвонил в отделение актов гражданского состояния города Кретей, где родился Жюльен Кассиди, и попросил служащего найти соответствующие документы. Час спустя пришлось смириться с очевидным. В муниципальных регистрах не значилось никакого Жюльена Кассиди, родившегося 5 февраля 1965 года. Брюс уже готов был положить трубку, как вдруг ему пришла в голову мысль попросить переслать по факсу в криминальную полицию имена всех детей, родившихся в тот день. Когда служащий предложил ему перезвонить назавтра, чтобы уточнить, насколько это возможно, Брюс повысил голос и назвал ситуацию не терпящей промедления. Через два часа он получил нужные сведения и вместе с Шеффером изучил список. Пятого февраля 1965 года в Кретей родились пять детей, в том числе три девочки, сразу же исключенные из рассмотрения. Оставались два мальчика — Бастьен Верньо, сын Фабьенн Тессар и Патрика Верньо, и Жюль Куаньяр, появившийся на свет в клинике Кретей. Имя отца неизвестно, мать звали Амели Куаньяр.
73 
