Последние отзывы

  176  

Егор получил деньги и первым делом зашёл в магазин «Динамо», купил лёгкое бельгийское ружьё, охотничьих припасов и направился было домой, да столкнулся нос к носу с Игнатием Парфёновым. Тот вышагивал в золотоскупку с холщёвым мешком на плече.

Увидев Егора, обрадовался и потащил в магазин. Дёрнули по сотке бочкового спирта, в придачу им всучили по солёному зайцу. Они отдавали тухлым душком, и Парфёнов, не долго думая, барски швырнул тушки собакам, ожидавшим поедухи у крыльца.

Сытые и разморенные летним солнцем псы лениво растащили зайцев.

— Обопьются теперь воды, — сожалеючи покачал головой Парфёнов, — вот и обмыли твою покупку, стреляй на здоровье. Говоришь, Тонька стала на дыбки и не пущает в тайгу?

— Малость противится, скушно ей одной тут, с ребятнёй колгота, а всё норовит убежать в свой окружком. Бездомная баба…

— А сам-то, с охотой идёшь?

— Куда же денешься, если ты рекомендовал. Да и любо постранствовать в нехоженых краях. Ты не был там ни разу, на Гонаме?

— Вот туда не заносило, я сам бы с вами пошёл, да беда с ногой. Болит, зараза. Счас сдам золото и пошли ко мне. Были в гостях Ландура со Степаном. Верка с ними прибегла и зашалавилась на приисках с кобелями. Осталась у меня. Если хошь, возьми с собой, всё веселей будет.

— Она, поди, старая уже, а нам плыть паромами, кабы не сгубить собаку.

— Зверя ещё ловит вовсю, пошли, интересно, угадает она тебя или нет.

У золотоскупки вытянулся длинный хвост очереди. Когда добрались к окошку золотоприёмной кассы, стало темнеть. Бородатый приёмщик усердно отдувал принесенный песок, выбирая магнитом железняк. Игнатий засунул патлатую голову в окошко, внимательно следил за ними и подначивал:

— Ты, Ксенофонт, ишо пару разов дунь и бородой смахни с лотка под ноги мелкоту, да я пойду уж спокойно домой, сдавать будет нечего.

— Не учи учёного, — посерьёзнел приёмщик, проверяя кислотой горку золота, — восточники наловчились бронзовые опилки подсыпать, на вид сроду не отличишь. Иль льют расплавленную бронзу через прутья метлы в золу, из брызг образуются самородочки. Все вы шулера первой руки, глаз да глаз нужон.

Пока Егор сходил в Орочен за Веркой и вернулся, фильм уже начался. Тоня расстроилась не столько из-за его отъезда в экспедицию, сколько из-за срыва семейного культмероприятия. Верка признала Егора, а как увидела ружьё, вся подобралась и завиляла хвостом в предвкушении охоты.

Она почти не изменилась, только немного провисла спина и глаза стали ещё мудрее. Егору даже казалось, что иной раз Верка томится молчанием и вот-вот начнёт говорить человеческим языком.

Дети, совсем не страшась, лезли к ней, хватали её за хвост и уши. Верка не знала, куда деваться, но не огрызалась, дурашливо каталась на спине, отбиваясь лапами.

Через неделю Егор уже озирал с перевала Холо Ни Кан безжизненные пространства района Нагорного. Впереди горбился облезлой шкурой тундрового ландшафта Яблоновый хребет, по левую руку у горизонта белели гольцы Становика.

До боли знакомые места, где-то там за ними гремит Фомин перекат. Все события прошлого с новой силой вспыхнули в памяти Быкова, словно это было вчера, даже присмиревшая Верка застыла рядом и тоже смотрела куда-то далеко-далеко, поскуливая в своей собачьей нужде. Может быть, и ей мерещились былые тропы.

Призант был расстроен из-за того, что не удалось достать нужного количества оленей. Он уже отослал людей пешком в верховья Гонама спешно делать лодки, иначе, работа сезона будет сорвана.

Работы экспедиции планировались на пять лет, она должна была изучить весь Учурский бассейн, граничащий на севере с Алданским нагорьем и верховьями реки Маи, на востоке — с Охотским водоразделом, а на западе — с Тимптоном.

Из двадцати человек были специалистами шестеро, а остальные — рабочие. Призант разбил экспедицию на две геолого-поисковые партии и одну астрономотопографическую.

Только в начале июля добрались они к лодкам, помогая немногим оленям тащить груз. Решено было, что одна геолпартия пойдёт боковым маршрутом, а остальные — двинутся вдоль Гонама.

Стояла жара. Лодка с большим риском продиралась меж камней обмелевшей реки. В ней было пропасть рыбы, таймени шевелились в прозрачной до дна воде обрезками брёвен, хариусы гонялись за мошкарой, стаи ленков и лимбы застили дно тёмными спинами, словно кто нарубил ольховых палок и накидал их в ямы.

  176