101 
– Вот как?
– Да-да, мисс Маккена. Я обожаю взрывать, всегда любил это занятие. Но... только неодушевленные предметы. Это базисный принцип, который в вашем случае был, увы, нарушен. Знакомый моего знакомого... ну, вы знаете, как это бывает. Я польстился на большой куш и не слишком задавался вопросом, зачем такой тип взрывного устройства на подземных разработках в пустыне. Что-то о системе пещер, о возможном смещении пластов. Я ведь, при всех своих талантах, не специалист в геологии.
Наступила пауза. Кейт не нашла, что сказать на это, и просто ждала, что будет дальше.
– Иными словами, меня сгубили жадность и невежество. Я с радостью погрузился в работу, затем передал устройства кому следовало, получил деньги и почил на лаврах. К сожалению, только до тех пор, пока новости о первом взрыве не появились в газетах и на телевидении. Я сразу узнал дело рук своих! Хотите – верьте, мисс Маккена, хотите – нет, но я вам страшно сочувствовал. – Раздался смешок, потом еще. – Даже хотел отправить корзину цветов в виде извинения! Кейт лишь сглотнула.
– Поняв, что попал в грязную историю, я пытался выйти на клиента, но не смог, а чуть погодя произошел другой взрыв. Поразительно, но вы вторично уцелели. Редкостная удачливость. Кстати, как раз тогда я понял, что на вас и покушаются. – В трубке раздался долгий проникновенный вздох. – Опасное хобби, что и говорить...
Он что же, только теперь это сообразил?
– В самом деле, – согласилась Кейт.
– Я подумываю об уходе на покой...
– И решили спросить совета? А почему именно у меня?
– Не спросить совета, а поделиться мыслями. Уйти на покой при таком занятии – дело непростое. Есть один человек, он гоняется за мной уже много лет. Некий Сазерленд. Слыхали? Я буду весьма признателен, если вы с ним свяжетесь и от моего имени предложите с этим завязать.
– В связи с тем, что вы уходите на покой?
– Именно.
Что за абсурдная беседа!
– А почему вы сами не позвоните ему? Наверняка он будет вне себя от радости, узнав, кто говорит. Познакомитесь, обсудите общие дела...
– Мы знакомы, только он об этом не знает.
Кейт подумала, что Сазерленда при этом известии, пожалуй, хватит удар. Если бы только удалось дотянуться до сумочки! И почему она не оставила мобильник под рукой?
Однако пауза затянулась.
– Можно задать вам деликатный вопрос? – Она бесшумно поднялась, взяла телефон и перешла с ним так далеко, как позволял провод.
– На самом ли деле я флорист? Думаю, это занимает многие умы. Нет, в разведении цветов я ни бум-бум. Не взялся бы за это даже за все блага мира.
– Речь совершенно не об этом, хотя спасибо за информацию. Я бы предпочла узнать, почему именно корзины. Что, больше не во что положить взрывное устройство?
– Положить? Я их туда не кладу, мисс Маккена, я их там монтирую. Корзина – внешняя оболочка взрывного устройства. Согласитесь, это красиво. Я бы даже сказал, виртуозно. Я, так сказать, Вивальди ослепительной вспышки, Бетховен ударной волны, Шопен...
– Простите, но зачем вы все-таки звоните?
– Вы неделикатны, – заметил голос. – Однако к делу! Я решил сохранить вам жизнь.
– Каким образом?
– Путем передачи жизненно важной информации. Позвольте краткий экскурс в прошлое. Первый взрыв слизнул половину холма.
– Правильно. – Кейт дотянулась до ремня сумочки и рванула ее на себя.
– Вы в это время отошли в сторонку, потому и отделались легким испугом и парой царапин. Знаете, какова вероятность подобного исхода? Стремится к нулю! Второй взрыв смел с лица земли здание, а вы очень кстати нагнулись в машине. Вероятность этого я даже не возьмусь предположить.
Все это верно, подумала Кейт, но к чему он клонит, этот странный человек? Она сунула руку в сумочку, нащупывая телефон.
– К чему вы клоните?
– Что вы исчерпали свою долю везения, мисс Маккена, и я всерьез обеспокоен вашей судьбой. Третьего взрыва вам не пережить.
– Третьего?
– Нуда. Устройств три.
– То есть как?!
– Я сам их делал, так что вы уж поверьте. Если хотите жить, слушайте очень внимательно.
– Я слушаю, слушаю!
Она и в самом деле слушала так напряженно, что не заметила, как открылась дверь.
Глава 35
Квартира Роджера Маккены воняла застарелыми отбросами, а сам он источал такое зловоние, словно перед самоубийством два дня провел на помойке. Он лежал на полу в гостиной, по-прежнему сжимая в руке пистолет. Темная лужа свернувшейся крови образовала почти идеальный овал вокруг его головы и плеч. На лице застыло выражение беспросветного отчаяния. Один глаз был широко раскрыт, на месте второго зияла черная яма.
101 
