Последние отзывы

  77  

— Интересно, почему вместо этого он не схватил со стола телефонную трубку? — спросила Ильдирим.

— Штекер был отключен, — взволнованно воскликнул Штерн. — Воткнуть его в розетку, набрать номер и поговорить умирающему Танненбаху было уже не под силу.

— Да у него уже не было челюсти, — грустно добавил Тойер.

— Вот еще что… — Хафнера терзали сомнения, это было видно невооруженным глазом, только непонятно, какие: может, он просто прикидывал, не осудят ли его, если он выпьет еще бутылочку… Впрочем, как тут же выяснилось, его сомнения носили профессиональный характер. — Пару недель назад я побывал у глазного, потому что у меня стало двоиться в глазах.

Лейдиг оглушительно захохотал, но его никто не поддержал.

— Я прошел там подробное обследование, мне прямо в глаз залезли, а после я получил что-то вроде кухонного полотенца, глаза вытирать, потому что текли слезы.

— Ах… — Штерн был тронут.

— Из-за механического раздражения, — огрызнулся Хафнер, — ничего личного. — Тут он замолк.

Тойер безуспешно пытался открыть пиво хафнеровской зажигалкой. Никогда ему это не удавалось; все умели, а он нет. Его страшно бесило, что ему никто не помог.

— Замечательный случай из жизни, мой молодой коллега! Вот только сейчас нас интересуют не байки на медицинскую тему, а…

— Подождите, я вам помогу… — Ловким движением руки Хафнер открыл бутылку и протянул ее шефу. Обезоруженный, тот буркнул:

— Большое спасибо.

— Я вот что хотел сказать, — продолжал Хафнер. — Ведь он мог бы написать записку. Хотя бы на обрывке бумаги. По-моему, у врача всегда лежит ручка в нагрудном кармане халата.

Тойер уже забыл про пиво.

— Из приемной якобы ничего не пропало… А имел ли труп при себе карандаш или ручку?

Лейдиг не преминул вставить маленькое философское замечание — мол, вряд ли труп может что-то иметь, но Штерн его перебил:

— Нет, я не припомню, чтобы в отчете криминалистов упоминались какие-либо письменные принадлежности. Но завтра я проверю.

Тойер почувствовал — уже горячо. Через считаные секунды его охватил охотничий азарт:

— Понимаете, чем дело пахнет? У Рейстера взяли ключ, который был потом найден в лесу. Не где-нибудь, а возле Тингштетте, где всякие шизы занимаются оккультными делами. А теперь, похоже, выясняется, что у Танненбаха забрали ручку. Если ее тоже найдут на Тингштетте, это будет твердая улика. Тогда дело приобретет совсем другую окраску! Штерн, что там с проверкой ребят из социальной службы, которые ухаживают за Людевигом? Ты должен был этим заняться.

— Я забыл, — прошептал Штерн.

— Так-так, ладно. — Могучий сыщик напряженно обдумывал ситуацию. — Завтра или в ближайшие дни я взгляну на шлирбахский ларчик с сокровищами… Еще обязательно надо искать ручку или карандаш…

Ильдирим покачала головой:

— У нас нет никого, абсолютно никаких резервов, чтобы еще искать в лесу ручку. Все силы по-прежнему брошены на поимку Гросройте. Ваши коллеги замучили мою Бабетту, ее едва не стошнило от усталости. Они все-таки поверили ее свидетельству и теперь обшаривают строительные площадки в Берггейме, жаль только, что строится целый район, довольно обширный. Спрятаться там можно где угодно, вариантов тысячи…

— Новый центр Гейдельберга, — с гордостью, хоть и неточно, заявил Хафнер. — Город у железной дороги.

— Значит, искать придется нам самим, — буркнул старший гаупткомиссар. Затем он подошел к книжной полке, чуточку покопался и наконец нашел то, что искал.

— Вот, Хафнер, это карта пешеходного маршрута «Вокруг горы Хейлигенберг»… Нам точно известно, где бегун обнаружил ключ?

— Место обозначено на карте у нас в кабинете, — ответил Штерн.

— О'кей, Штерн, тогда бери с собой и эту карту; завтра первым делом обозначь на ней место находки. Теперь скажите, помнит ли кто-нибудь из вас, как определить центр хреновины неправильной формы?

— Хреновины! — радостно засмеялся Хафнер. — Хреновины!

— Плоской фигуры! — заорал на него шеф. — Перестань паясничать!

— Хреновины! — ликовал его отуманенный алкоголем сотрудник.

Тойер решил не обращать на него внимания:

— Я имею в виду, что Тингштетте по форме напоминает яйцо. На его тупом конце орали когда-то нацисты, на остром по краям сидели другие наци…

Ильдирим встала и раздраженно спросила:

  77