Особенно,... 
242 
В.М. Молотов рассказывал журналисту Ф Чуеву: «Если вы будете интересоваться одним моментом, последним заседанием по Берии – это одно, а ведь перед этим была подготовлена работа. Все-таки Хрущев тут был очень активным и хорошим организатором. В его руках была инициатива, он был Секретарем. Как организатор, безусловно, хороший.
Он вызвал меня в ЦК, я пришел «Насчет Берии хочу поговорить. Нельзя ему доверять».
Я говорю: «Я уж вполне поддерживаю, что его надо снять, исключить из состава Политбюро».
Ну-с, потом обратился к Микояну, что вот Берию нельзя оставлять, это опасно и так далее. «Нет, почему?» – сказал Микоян. Одним словом, не согласился. Не согласился. А занял такую выжидательную позицию и стал возражать. С ним говорил, по-моему, Маленков. Маленков поддерживал его. К Ворошилову Хрущев обратился – тот был в своем кабинете как Председатель Президиума Верховного Совета. Тот сразу же поддержал и закрыл телефоны, чтобы не подслушивали. Сразу же телефоны стал закрывать. Одним словом, стал шептать, дал согласие…
С Ворошиловым Хрущев разговор вел, видимо, перед самым заседанием, со мной накануне, дня за два перед заседанием говорил, и с Микояном раньше говорил… И уже перед самым заседанием мы уговорились, что его мало исключить из состава Политбюро, а надо арестовать.
Так он, видимо, предупредил Кагановича и других, сейчас не помню, но, видимо, он большинство предупредил, а потом собрали через пару дней Политбюро. Берия еще был в составе Политбюро, и там Хрущев доложил, что товарищ Берия – человек ненадежный…
Хрущев как секретарь тогда выполнял обязанности Первого секретаря, но еще не был Первым секретарем, он был организатором всего этого дела. Почему? Он сидел в ЦК. И ему прислали информацию, видимо, такого рода, что что-то Берия готовит. А у него были воинские части. Помимо аппарата… Дивизия была МВД…»
Некоторое недоумение вызывает тот факт, что сам Хрущев в разное время по-разному рассказывал об обстоятельствах ареста и казни Берии, что позволило американскому автору биографии Берии Т. Витлину заметить: «Трудно сказать с определенностью, был ли он [Берия] расстрелян Москаленко или Хрущевым, задушен Микояном или Молотовым при помощи тех трех генералов, которые схватили его за горло, как об этом тоже говорили. Так же трудно сказать, был ли он арестован на пути в Большой театр 27 июня, или после приема в польском посольстве, или на заседании Президиума ЦК… Поскольку Хрущев запустил в обращение несколько версий смерти Берии и каждая последующая отличается от предыдущей, трудно верить какой-либо из них».
Арест Берии по рассказам Хрущева выглядел так:
«Со стороны Берии ко мне отношение вроде не изменилось, но я понимал, что это уловка… Одновременно он развил бешеную деятельность по вмешательству в жизнь партийных организаций. Он сфабриковал какой-то документ о положении дел в руководстве Украиной. Первый удар он решил нанести по украинской организации…
Тут уж я Маленкову говорил:
– Неужели ты не видишь, куда дело клонится? Мы идем к катастрофе. Маленков мне тогда ответил:
– Я вижу это, но что делать? Я говорю:
– Надо сопротивляться. Вопросы, которые ставит Берия, имеют антипартийную направленность.
– Ты что? Хочешь, чтобы я один остался?
– Почему ты думаешь, что один останешься? Ты и я – уже двое. Булганин, я уверен, тоже так же мыслит, я обменивался с ним мнениями. Другие, я уверен, тоже пойдут с нами, если мы будем аргументированно возражать, с партийных позиций. Мы составляем повестку дня, так давай поставим острые вопросы, которые, с нашей точки зрения, неправильно вносятся Берией, и будем возражать ему. Я убежден, мы мобилизуем других членов президиума, и эти решения не будут приняты…
Мы видели, что Берия форсирует события. Он уже чувствовал себя над членами Президиума, важничал и даже внешне демонстрировал свое превосходство. Мы переживали очень опасный момент. Я считал, что нужно действовать. Я сказал Маленкову, что нужно поговорить с членами Президиума… С Булганиным я по этому вопросу раньше говорил, и я знал его мнение.
Наконец Маленков тоже согласился:
– Да, надо действовать».
Далее Хрущев рассказывает о своих встречах по поводу Берии с Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым, Микояном…
И наконец: «Мы условились, как я говорил, что соберется заседание Президиума Совета Министров, но пригласили туда всех членов Президиума ЦК… Я, как мы заранее условились, попросил слова у председательствующего Маленкова и предложил вопрос о товарище Берии. Берия сидел от меня справа. Он сразу встрепенулся:
242 
