134 
Нередица чем-то сродни церкви Покрова на Нерли – так же, как владимирский храм, Нередица стоит за чертой города, она так же неразрывно связана с окружающим пейзажем и немыслима без него, такой же отрешенной задумчивостью веет от стен храма… Возвышаясь среди равнины над гладью речных вод, по своему внешнему облику церковь Спаса на Нередице ничем не отличается от скромных боярских, купеческих и уличанских построек Новгорода конца XII века – это небольшой кубического типа одноглавый храм, сложенный из плитняка. Этот местный строительный материал обладает одной особенностью – его невозможно обрабатывать идеально ровно, поверхность сложенной из него постройки всегда будет шероховатой, неровной, и поэтому все новгородские и псковские храмы кажутся вылепленными из глины. Нередица – не исключение.
Внутреннее пространство церкви, погруженное в полумрак, кажется стиснутым со всех сторон массивными толстыми стенами и тяжелыми столбами, несущими как бы «оплывшие» своды. Уцелевшие фрагменты фресок можно сегодня увидеть в центральной апсиде храма, а также на южной и западной стенах. Хорошо сохранилось суровое и мужественное изображение Павла Алеппского – оно сохраняет яркую цветовую насыщенность, характерную для фресок Нередицы в целом. Образность фресок Нередицы сродни образам архитектуры храма – в них та же властная мощь, то же сконцентрированное выражение духовной силы.
Нередица была расписана фресками целиком: стены, своды, столбы, арки, купол – все было покрыто сплошным ковром живописи. На стенах и столбах отдельные фигуры и композиции располагались поясами, а нижнюю часть стен покрывал орнамент «под мрамор», подражавший тем панелям из различных сортов мрамора, которыми украшались нижние части стен храмов Византии. В куполе находилась композиция «Вознесение», западную стену занимала огромная фреска «Страшный суд». Все изображения были охвачены единым ритмом движения и тесно переплетены друг с другом.
Во фресках Нередицы византийско-киевский канон наполнился новым содержанием. Исследователи уже давно подметили, что росписи Нередицы соответствовали строю чувств, мыслей и представлений средневекового новгородского общества. Росписи храма нельзя назвать утонченными – в этих образах святых с пламенными глазами, грозно-внушительных в своей неподвижности или, наоборот, в мерной, тяжелой поступи, дышит некая первозданная мощь, волевая и мужественная сила. Покрывая весь интерьер храма, живопись со всех сторон властно обступала молящихся, огромные глаза пророков требовательно вглядывались в глаза человеку: кто ты? Чего ищет душа твоя-
Среди погибшей росписи Спаса на Нередице была интересная фреска «Богач и черт». Надпись на ней передавала их диалог. Изнемогая в аду от огня, голый богач просит хоть каплей воды остудить ему язык. Но черт, премерзкого вида, отвечает ему, протягивая нечто вроде паникадила: «Друже богатый, испей горящего пламени».
Заказчик храма, князь Ярослав Владимирович, был женат, по одним данным, на осетинке, а по другим – на чешке. Как считают, в его окружении находился некий бенедиктинский монах, так как в росписи Нередицкого храма присутствуют два явно западноевропейских мотива – изображение покровителя ордена бенедиктинцев Св. Бенедикта Нурсийского и изображение Эдесской Богоматери, перетолкованное как Богоматерь «Знамение». Кстати, среди росписей Нередицкой церкви был и портрет строителя храма – князя Ярослава Владимировича, а также изображения первых русских святых – князей Бориса и Глеба.
Царь Давид. Фреска церкви Спаса на Нередице
Мастера, расписывавшие храм – их было трое или четверо, – несомненно, были новгородцами, но принадлежали они к разным художественным школам. Один писал в несколько архаичной византийской манере и, вероятно, учился у киевских мастеров. Двое других принадлежали к местной, новгородской школе и писали в ярко выраженной графической манере; один из них явно тяготел к примитивизму.
Сегодня фрески храма Спаса на Нередице можно увидеть только в альбомах – исследователи первой половины ХХ века все же в основном успели скопировать их и сохранить тем самым для потомков великое наследие древнерусских мастеров. И люди продолжают тянуться в опустевший храм, на побеленных стенах которого бесплотными тенями продолжают жить бессмертные фрески Нередицы…
Кижи
Русский Север по праву называют сокровищницей деревянного зодчества. К числу наиболее выдающихся произведений народных строителей принадлежит Кижский погост. Нигде больше нельзя увидеть такого размаха строительной фантазии и такого богатства форм. Когда еще издали над серой гладью северных вод встает сказочный город-храм, то невольно вспоминается легендарный Китеж. Это и архитектура, и поэзия, и музыка, слитые воедино.
134 
