Особенно,... 
53 
Виденье исчезло, а я долго не мог отвести взгляд от морской пучины. Старался разглядеть в глубине судно или дракона, но ничего не почувствовал.
Но если все это сумел увидеть Арвэйн, — подумал я, — то не могла не знать и Регина. Она что же, не рассказала своей всаднице?
Мой дракон тут же ответил:
— Она пыталась. А та обидела ее, заявив, что Регина лжет в угоду тебе.
Да, все логично. Характер леди я знаю прекрасно. Хотя ее можно понять: она не желает верить, что капитан Кэрол мертв.
— Не совсем мертв, Эйнэр, — Арвэйн повернул голову и взглянул на меня, — я чувствую, что любовь леди Елки не отпустила его душу.
Я вздрогнул. Представил корабль-призрак, вечно носящийся по волнам, и неупокоенных духов, которым суждено стать его страшной командой. Такой судьбы я не пожелал бы даже врагу.
Да и за жизнь и рассудок моей супруги я теперь всерьез волновался. Мы часто оказываемся пленниками того, что любим больше всего на свете. Я знал о таких случаях. Иногда это происходило со всадниками, потерявшими своих драконов. В конце концов они либо сходили с ума, либо становились полностью равнодушными к настоящему, живя лишь иллюзиями былого.
Вскоре мы покинули Кэрдарию. Леди я так и не нашел, а то, что узнал о ее бывшем муже, обрадовать не могло. Хорошо хоть, с сестрой повидался. И драконов там оставил. Будут новости — они сообщат.
Вернувшись домой, я сразу же поспешил к мудрейшей, чтобы узнать, что думает об этом Найрита.
Колдунья сказала:
— Связь леди Елки и лорда Кэрола усиливает кольцо. Оно сильнее всех брачных обетов. Леди не будет свободна ни от своих чувств, ни от горя, ее будут все время терзать вина и тоска, пока она добровольно не снимет его с пальца.
Да, я тоже всегда чувствовал силу этой вещи. Еще со времен первого танца с леди.
Я подумал, что отважный лорд должен окончательно уйти в мир мертвых. Но вот как уберечь мою леди, чтобы и она не перешагнула живую грань следом за ним?
Найрита ответила на непроизнесенный вслух вопрос:
— Судьба вовремя послала леди испытание и наказание. И чем оно будет тяжелее, тем лучше. Если выдержит — обретет силы к борьбе.
— Испытание — да. Но за что же ее наказывать, Найрита? За то, что она любила мужа? Это — грех?
— Ты мудр и умен, повелитель. И не догадался сам? Она бросила живого сына и отправилась искать мертвого супруга.
Мне показалось, то, что сказала колдунья — бред. Никто не хотел наказывать Елку. Просто моя леди очень импульсивна, вот и вляпалась в какую-то историю.
Следующим утро мы завтракали с Клодом, и я с гордостью посматривал на сына. После возвращения из Кэрдарии он немного повеселел. И чем старше сын становился, тем больше походил на меня. Кровь эльфов явно преобладала над человеческой. Вот с характером было посложнее, но, думаю, со временем и это наладится.
Сегодня я собирался посетить драконов. Недавно у одной из пар появились детеныши, пора и взглянуть на них. Рождение потомства у драконов, как и у эльфов — событие достаточно редкое. Раньше Клод не проявлял особого интереса к крылатым, даже, пожалуй, сторонился их, хотя Регину, кажется, любил. Может быть, драконы для него ассоциировались с потерей матери?
Я ни разу не брал сына в горы. Вот и сейчас собирался отправиться туда один. Арвэйн дожидался во дворе.
Неожиданно Клод объявил:
— Я хочу с тобой, папа.
А почему бы и нет? И вскоре мы уже бродили среди скал. Регина, нахохлившись, сидела на своем обычном месте. Но встрепенулась, заметив Клода. А тот уже бежал к ней:
— Регина, как я рад тебя видеть! А мама скоро вернется?
Регина ласково взглянула на ребенка:
— Скоро, малыш, скоро.
Я вздрогнул: неужели я ее слышу?!! Обычно дракон разговаривает только со своим всадником. А Клод? Сын довольно улыбнулся. Значит, он тоже способен понимать повелителей небес. Отлично! Впрочем, странно было бы, если бы он не унаследовал от родителей эту способность.
А по плато гордо выступала мамаша-дракона со своими двумя отпрысками. Я с интересом взглянул на них. О небо! Если один из дракончиков был изящен и красив, и в нем уже чувствовались будущие сила и грация, то второй…
Я даже не знал, с чем сравнить это полное недоразумение. Огромные, явно слишком большие для зверя глаза. И почему-то не изумрудные, как у всех драконов, а небесно-голубые. Толстые неуклюжие лапы. Чешуя, топорщащаяся во все стороны. Но самое ужасное — расцветка. Драконы бывают разных цветов, но всегда однотонными. А от этого рябило в глазах. Он был пестрый, как будто его вымазали разноцветными красками!
53 
