Особенно,... 
22 
На полученные от сеньора Лайса деньги я приобрела несколько платьев, подобающих старухе-служанке, а также, подумав, мужской костюм. Шляпы здесь носят широкие, с низко опущенными полями, в сумерках сойду за юношу. А гулять по городу в качестве мужчины явно безопаснее.
Деньги у меня теперь были, но что предпринять дальше, я не знала. В голову не приходило ни одной толковой мысли, и я продолжала жить у трактирщика, которого стала считать своим другом. Дни шли за днями.
Сегодня вечером я никак не могла понять, что творится в трактире. Обычно посетители в это время уже расходились, и заведение закрывали, а тут почему-то не прекращались шум, гам и веселье. Слышались радостные голоса. Я не удержалась, и вышла из комнаты посмотреть, что происходит.
В зале толпился незнакомый народ. Столы сдвинули в сторону и середину помещения превратили в арену. Двое мужчин стояли на лавках и ловко жонглировали тарелками. Молодой парень колесом прошелся по залу, а потом сделал стойку на руках. Обнаженный по пояс гигант, играя мускулами, поднимал огромную бочку.
Я не сразу смогла сообразить, кто же это. А потом вспомнила: Харан ведь рассказывал о своем брате, хозяине бродячего цирка. Кажется, я даже догадываюсь, кто из присутствующих им является. Такой же большой и здоровый.
Я засмотрелась на артиста, бросающего в столб кинжалы.
— Что, бабка? Настоящие мужики нравятся? — захохотал кто-то.
— Молодость вспомнила, — добавил другой.
— Было бы, что вспоминать. Ее-то мужик окромя поросят вряд ли что в жизни видел, — прокомментировал третий.
Я обиделась: сейчас я им покажу, на что способна старушка. Рука сама собой потянулась к спрятанному кинжалу, но ее на полпути перехватили.
— Пусть ребята забавляются, — прогудел Харан.
И совсем тихо добавил:
— Не хочешь же ты, чтобы весь город завтра заговорил о твоих подвигах… бабушка. Иди лучше к себе в комнату.
Харан был прав, но покидать зал не хотелось. Я давно не видела такого искреннего веселья. Только тарелки, да жующие рты. Хотя посуду я больше не мыла, лишь изредка помогала Харану разливать вино, когда было особенно много посетителей. Да и то Харан протестовал:
— Может, ты принцесса, сеньора? Найдут тебя, а мне отрубят голову, за то, что заставлял работать. А мне голова нужна самому.
— Принцесса?
В голове мелькнула фраза: «принцесса цирка». Интересно, откуда я это взяла? Нужно, пожалуй, сходить, посмотреть выступления.
Свободного времени у меня теперь было очень много, и жизнь стала скучной. Я занималась физическими тренировками, насколько позволяла моя маленькая комната, вечерами выскальзывала в город, одевшись в мужской костюм, и еще… ждала посещений сеньора Лайса. Теперь я о нем знала все. Приближенный герцога, возглавляет большой конный отряд. Отличился в сражениях на границе. Женат, но, говорят, это скорее деловой союз, чем любовный. Обожает своего маленького сына.
А сеньор все чаще появлялся в трактире. Садился за столик и старался отыскать меня глазами. Иногда привозил небольшие подарки, сладости, утверждая, что это благодарность за спасение сына. Я стала все с большим нетерпением ожидать этих встреч, а Харан злился:
— Не доведет тебя этот сеньор до добра. Я уверен, он прекрасно знает, что ты не старуха. Не связывайся с благородными: некому будет за тебя заступиться. Если заиграла кровь, выбери кого-то другого. Вон в цирке брата сколько смазливых парней.
— Фу, ну причем здесь кровь?
Я уже давно поняла, что сеньор Лайс догадался, что я вовсе не старая знахарка. И чувствовала, что нравлюсь ему. Женщины знают такие вещи даже тогда, когда мужчина еще сам ни о чем не подозревает. И что здесь может быть опасного? Захочу — в любой момент прекращу эти ухаживания. Но прекращать их я не спешила.
Я весело посмотрела на Харана, согнулась и прошамкала:
— Эх, сбросить бы мне лет тридцать… Занялась бы я тогда сеньором Лайсом.
Я подмигнула Харану:
— А, может, и тобой.
Харан не поддержал мою шутку:
— Смейся, смейся, пока можешь. Будет ли тебе весело потом. Не накличь беду, девка.
Но ворчание трактирщика не могло испортить мне настроения. Я лукаво взглянула на него и игриво пропела:
— Смейся, смейся, громче всех, милое создание! Для кого — веселый смех, для меня — страданье…
Откуда в моей голове возникли слова этой песенки, я не знала, но они мне очень понравились.
22 
