140 
В плену мальчик попал в дом воеводы, где его все полюбили. Он рос с маленькой дочкой воеводы, со временем стал забывать о своем родном доме, рос в православной вере и считал себя русским. Даже мысль, что он — сын немецкого рыцаря и может когда-нибудь встретить отца, никогда не возникала в его голове. А когда он вырос, то стал участвовать в набегах на немцев и отличился своим мужеством.
Дочка воеводы тоже выросла, превратилась в красивую девушку, и молодые люди полюбили друг друга. Воевода с женой не препятствовали их счастью и дали им свое благословение. Казалось бы, молодой человек полностью счастлив, но судьба распорядилась иначе.
Рыцарь Беренгаупт остался жив, излечился от ран, но жизнь не радовала его. Ярость и отчаяние его возросли еще больше, когда он узнал, что сын его жив, отделен от него только рекой, но воспитывается в чужой вере и ненависти к своему народу. И тогда рыцарь решил прорыть через Нарову подземный ход в Ивангород, а затем пробраться по нему тайно, чтобы застать врагов врасплох и всех их перебить.
Решившись на такое дело, рыцарь Беренгаупт воспрял духом. О своем намерении он рассказал только двум самым преданным слугам, а властям заявил, что после гибели жены и потери сына мир ему стал в тягость и он хочет удалиться со своими слугами в «могилу» — глубокое подземелье в рыцарском замке, куда сажали осужденных на голодную смерть преступников.
Власти уступили желанию рыцаря, и Беренгаупт вместе со слугами отправился в подземелье. Каждый день им спускали пищу и питье, кроме того, им спустили колокол, так как было условлено, что звон колокола раздастся только тогда, когда Беренгаупт решит закончить свое уединение.
Прошло много лет. Слуги Беренгаупта умерли, и рыцарь один продолжал рыть подземный ход. Наконец раздался звон колокола, и Беренгаупта подняли из подземелья. Ход был прорыт, но Беренгаупт из некогда цветущего рыцаря превратился в сгорбленного седого старика, полуслепого от долгого пребывания во мраке. Однако он по-прежнему был бодр духом и горел только одной мыслью — отомстить врагу.
Он сообщил о своем деле властям Нарвы, и на рыцарском совете решили воспользоваться прорытым ходом и совершить внезапное нападение на Иван-город. Накануне назначенного дня Беренгаупт отважился пробраться в Иван-город один, где ему удалось отыскать сына. Он рассказал ему о его происхождении и стал уговаривать вернуться на родину. Но сын заявил, что считает себя русским, и отказался последовать за отцом. Раздраженный Беренгаупт ударил сына по щеке и удалился, пылая еще большей жаждой мщения.
На другую ночь отряд вооруженных ливонцев с факелами в руках вошел в подземный ход. Впереди шел Беренгаупт, но не дошли рыцари и до середины реки, как впереди послышались голоса, шум и бряцание оружия. Показались и огни шедших навстречу русских, которые случайно обнаружили подземный ход и решили напасть на Нарву. Впереди русских шел сын Беренгаупта. Отряды сошлись, предводители обнажили мечи, и старый рыцарь упал от удара сына. Но в это время напором воды прорвало слой земли, который отделял ход от реки, и воды Наровы сомкнулись над обоими отрядами…
ВЫСОКОГОРНЫЕ КРЕПОСТИ ИНКОВ
В период с X по XV век инки группировались в маленьких и средних государствах, но потом племена создали одну из величайших империй, которая узкой лентой протянулась вдоль восточного побережья Южной Америки — от берегов Тихого океана до плато в Андах. Представления инков о самих себе были совсем другими, чем у современных ученых. То, что они рассказывали испанским монахам, появившимся там в XVI веке вместе с конкистадорами, было более похоже на мифы, чем на собрание реальных фактов. К тому же испанские летописцы многое из того, о чем им сообщили инки, понимали совсем по-другому.
Инки рассказали им, что в начале XV века «божественный владыка Пахакути» — девятый по счету Инка — расширил свое маленькое государство с помощью договоров или войн с вождями соседних племен. Его усилиями и была основана величественная империя инков. Но если последние 100–150 лет существования величественной империи инков история их опиралась на записи испанцев, то более ранние времена долгое время оставались «белым пятном», на котором ярко, но обманчиво расцветали мифы. Исправить такое положение могла только археология, которая за последние полтора века открыла немало такого, что до сих пор приводит ученых в изумление.
140 
