Особенно,... 
193 
Пан Твардовский воскликнул: «Ты нарушил уговор! Ведь мы в нескольких верстах от Кракова, а не в Риме!» Черт ответил: «В темноте ты не заметил вывески над входом в дом. Но я скажу тебе, где мы находимся. Это — корчма, а называется она — «Город Рим»!» Нечистый дух протянул к пану Твардовскому свои лапы. Тот в ужасе отступил, едва не задев свисавшую с потолка люльку, в которой спал недавно окрещенный хозяйский младенец. Пан Твардовский схватился за ее край, и черт вынужден был остановиться: нечистая сила бессильна перед невинным ребенком.
Раздосадованный черт сказал: «Послушай, ясновельможный пан! Ты ведь шляхтич, и негоже тебе отрекаться от своего шляхетского слова. Мы уговорились, что ты вручишь мне свою душу в городе Риме, а теперь хочешь уйти от расплаты и прячешься за малого ребенка!» Стыдно стало пану Твардовскому, взыграл в нем шляхетский гонор. Он отпустил люльку и сам шагнул навстречу черту.
За плечами у нечистого духа появились крылья, как у летучей мыши, он подхватил пана Твардовского и через печную трубу взвился в ночное небо.
Жутко и тошно было пану Твардовскому в холодном мраке. Сам не зная как, он запел гимн Деве Марии, сочиненный им в юности, а потом стал читать все молитвы, которым когда-то учила его мать.
Внезапно страшный полет прекратился. Черт куда-то исчез, однако пан Твардовский не упал вниз, а повис между небом и землей. И тут ему явился ангел, суровый и печальный. Ангел сказал: «Молитвы спасли тебя от адского огня, но по твоим грехам ты не можешь войти в светлый рай. Суждено тебе до Страшного Суда висеть между небом и землей, а там — Господь решит твою участь».
Ангел улетел, а пан Твардовский остался, полный раскаяния и надежды.
Вдруг он заметил на рукаве своего кунтуша паука — и узнал в нем слугу, которого когда-то покарал столь сурово. Верный слуга-паук не таил зла на пана Твардовского, и когда тот отправлялся из дома в свой последний путь, незаметно уцепился за его рукав, предчувствуя, что сможет сослужить службу своему господину.
Несказанно обрадовался пан Твардовский слуге: теперь было кому скрасить его одиночество.
С тех пор так и висит пан Твардовский между небом и землей. Слуга-паук каждое утро спускается по своей паутине на землю, а вечером возвращается к пану Твардовскому и рассказывает ему о том, что происходит на свете.
В полнолуние над рекой Вислой в небе видна темная точка. Старые люди уверяют, что это — пан Твардовский. А паутинки, которые прядет его слуга-паук, в летние дни летают по воздуху.
Легенду о пане Твардовском не раз обрабатывали польские и немецкие писатели и поэты: А. Мицкевич, Ю. Крашевский, К. Вурцбах, И. Фогль.
А.В. Швыров в книге «Легенды европейских народов», изданной в 1904 году, пишет: «Популярность Твардовского (…) достигла громадных размеров не только среди поляков, но также и среди нас, русских, и в деревнях до сих пор нередко на посиделках можно услышать повесть о грешном польском пане Твардовском».
СКАЗАНИЯ ДРЕВНЕЙ РУСИ
Былины
Древнерусские эпические сказания — былины — в отличие от сказок воспринимались как повествования о событиях, действительно происходивших в давние времена.
Термин «былина» ввел в обиход в середине ХЕК века историк и фольклорист И.П. Сахаров, взяв его из «Слова о полку Игореве» — «по былинам сего времени…». Сами исполнители эпических песен называли их «старинами».
Былины складывались на протяжении длительного времени, с X по XVI век. Наиболее древние из них своими корнями уходят в мифологию. Среди былинных героев есть персонажи, связанные с природными явлениями (Святогор — с горами, Вольга — с лесом, Микула-с землей), есть мифические чудовища (Змей Горыныч, Тугарин Змеевич, Соловей-разбойник).
Былины, созданные во время татаро-монгольского ига (XIII–XV века), принципиально отличаются от более ранних. Их герои борются не с мифическими, а с реальными врагами — татарами. Древние сюжеты в это время переосмысливаются, и мифические чудовища приобретают конкретно-исторические черты. Так Змей Горыныч берет «в полон русских людей», Тугарин Змеевич грозится захватить Киев и т. д.
По мнению многих исследователей, былины возникали в разных частях Руси, но со временем место их действия оказалось сосредоточенным в Киеве. Такая «киевизация» былин произошла в XIV–XV веках, в период формирования централизованного Московского государства. Эпоха Киевской Руси тогда уже воспринималась как отдаленное героическое прошлое, и былинный «Киев-град» — это не столько реальный город, сколько представление об идеальной столице государства, «князь Владимир стольнокиевский» — не конкретный правитель (хотя его зачастую соотносят с киевскими князьями Владимиром Святым, жившим в X веке и с Владимиром Мономахом, жившим в XII веке), а символ княжеской власти.
193 
