184 
Музыкальное дарование мальчика становилось все более очевидным. В первых выступлениях Слава исполнял на рояле свои маленькие пьески. К виолончели его потянуло в возрасте восьми-девяти лет. Подумывали о том, чтобы нанять для него учителя, но мальчик воспротивился этому. Он любил отца всем сердцем, восхищался им, подражал его повадкам, Речи, мог часами слушать его игру. Отец отождествлялся для него с самой музыкой. Ни у кого другого он учиться не хотел.
Поэтому Слава обучался там, где преподавал отец, и в другие учебные заведения не шел. Сначала — с 1934 по 1937 год — он числился учеником музыкальной школы имени Гнесиных, а с 1937 по 1941 год — музыкальной школы Свердловского района Москвы. Незадолго до войны отец настоял, чтобы Слава, увлекавшийся сочинением музыки, приступил к систематическому композиторскому образованию. Для этого выбрали музыкальное училище при Московской консерватории, класс опытного педагога Е. Месснера, который смог быстро привить юному ученику начальные навыки композиторского профессионализма.
Во время войны Ростроповичи переехали в Оренбург. 31 июля 1942 года Леопольд Витольдович Ростропович в полном сознании, чувствуя, что умирает, сказал склонившимся над ним жене и детям о своей предсмертной воле: виолончель и рояль, как ни будет трудно, не продавать, а Славе учиться у Семена Козолупова.
Только после окончания войны Ростропович смог поступить в Московскую консерваторию, которую блестяще закончил в 1946 году. Его имя было занесено на мраморную Доску Почета.
«Необычайные качества музыкального и исполнительского дарования Ростроповича обращают на себя внимание его учителей, — пишет Л.Н. Раабен. — Их поражает исключительная легкость, с которой он преодолевает любые технические трудности.
Пятую сюиту Баха для виолончели соло, по словам С. Козолупова, он выучил в полтора месяца, виолончельный концерт Мясковского — за 3 недели. Способность в кратчайший срок, буквально за несколько дней, овладеть произведением предельной трудности остается и дальше отличительной стороной дарования Ростроповича, что и позволяет ему осуществлять грандиозные циклы, вроде цикла истории виолончельного концерта, а также быть первым исполнителем колоссального количества новых концертов и сонат, написанных советскими и зарубежными композиторами.
Вторая черта исполнительского облика Ростроповича, также ярко выявившаяся уже в студенческие годы, — универсализм музыкальных интересов, соединенных с поразительным чутьем каждого стиля, от Баха до современных композиторов включительно».
Во второй половине 1940-х годов Ростропович дал свои первые большие концерты, помимо Москвы, в Ленинграде, Киеве, Риге, Свердловске, Таллинне, Вильнюсе, Каунасе, Минске и других городах страны.
Первым для Ростроповича стал конкурс, устроенный на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Праге. На конкурсе Ростропович занял первое место, и газета «Млада фронта» назвала его «сенсацией соревнования».
Вместе с ленинградским виолончелистом Д. Шафраном он участвовал в 1949 году в конкурсе на фестивале молодежи и студентов в Будапеште. Вновь первая премия, разделенная с Д. Шафраном, который с тех пор надолго стал достойным соперником Ростроповича. Заседавший в жюри Д. Ойстрах писал, что «их легкой и грациозной технике могут позавидовать многие скрипачи». Последовали гастроли в Венгрии, Чехословакии, Польше.
А в 1950 году Слава вновь оказался в Праге, уже на специальном Международном конкурсе имени великого чешского виолончелиста Гануша Вигана, в котором участвовали виолончелисты из двенадцати стран. И вновь Ростропович разделил победу с Д. Шафраном. После конкурса имени Вигана Ростропович побывал в Болгарии, ГДР, Румынии, Польше, Австрии. Его имя стало известным, его наперебой приглашали выступать. В двадцать три года добившись известности на концертной эстраде, он больше не участвовал в конкурсах. В этом не было необходимости.
К началу 1950-х годов материальное положение Ростроповича упрочилось. Концерты приносили доход, вполне достаточный для того скромного существования, к которому он привык. В семье не было страсти к дорогим вещам, нарядной одежде, изысканной еде. Как и при жизни отца, двери дома Ростроповичей были широко открыты для многочисленных гостей. На диване часто ночевали друзья, приезжавшие из разных городов.
Рано созревший Слава был влюбчив. Унаследовав от отца богатое воображение, великодушие и причудливую аритмию характера, он нуждался в женском обществе, но понимал, что не может считать себя неотразимым.
184 
