Последние отзывы

  70  

Аня сползла с кровати, подошла к зеркалу, взглянула на свое отражение. Ужаснулась. Так кошмарно она ни разу в жизни не выглядела, даже когда болела свинкой. Рожа опухшая, под глазами синюшные мешки, волосы дыбом (в спутанных прядях застряли хлебные крошки вчерашней закуси), на щеках алые пятна. Не женщина – Франкенштейн!

Налюбовавшись на свое отражение, Аня от зеркала отошла. Опять бухнулась на кровать. Задумалась. Время – десять утра, впереди целый день, планов никаких, а заняться чем-то надо, потому что если она сейчас останется валяться в кровати, то депрессия одолеет ее окончательно.

Что же придумать, чтобы отвлечь себя от горьких дум? Почитать? Повязать? Прибраться? Все не то… Сходить в кино? В парк? В Мавзолей, наконец? Она не была там с раннего детства… Представив лежащего в гробу Ильича, Аня передернулась. Смотреть еще на одного мертвеца что-то не хотелось, тащиться на Красную площадь тоже далеко, к тому же там много милиционеров, а ее с такой рожей каждый второй будет останавливать для проверки документов.

Может, в парикмахерскую? Она давно собиралась состричь обсеченные концы. Обычно она делала это сама, не обращаясь за помощью к профессионалам – денег жалела, но сейчас у нее есть три тысячи долларов, так почему бы не сходить в салон? Она даже знала в какой – в салон «Леди Икс». Она заприметила его, когда носилась по магазинам, тряся халявными баксами – ей очень понравилась вывеска: черная с золотым, украшенная портретом красотки в полумаске.

Наскоро умывшись, причесавшись, одевшись, сунув в сумку бабусину книжку (в метро почитать), Аня выбежала из квартиры. В кармане лежало двести рублей на стрижку, в лифчике три тысячи долларов – решила по дороге положить их в банк, чтоб не думалось.

На площадке между первым и вторым этажом ее перехватила старуха из шестьдесят второй квартиры.

– Нюрка, а я к тебе! – сообщила бабка, преграждая Ане путь. – Хорошо, что тут встретились, а то мне подниматься тяжело…

– Вам соли или спичек? – поинтересовалась Аня, она была уверена, что старуха собиралась взять у нее в долг какую-нибудь ерунду: в ее родной коммуналке соседи постоянно друг у друга что-то занимали.

– На кой мне соль? – недовольно буркнула та. – Что, у меня своей нету? Я к тебе по делу…

Аня мысленно застонала и приготовилась выслушать какую-нибудь просьбу, она знала – коль одинокая пенсионерка заговорила с тобой о деле, значит, хочет «развести» тебя на помощь себе. Интересно, что понадобилось этой?

– Слышала, у нас сараи вскрыли? – деловито осведомилась бабка, выуживая из кармана сложенный вчетверо лист.

– Нет.

– Я так и думала, – она кивнула обвязанной платком головой. – Вот я тебе сообщаю. Все семь сараев вскрыли, еще вчерашней ночью…

– Что-то украли?

– Что-то украли, – поддакнула бабка. – Например, у меня стыбзили коробку с елочными игрушками. А еще банку с огурцами…

– Какая жалость, – выдавила из себя Аня.

Бабка кивнула головой, соглашаясь с тем, что потеря огурцов и битых игрушек (небитые обычно хранятся дома на антресолях) большая потеря. Потом развернула свою бумаженцию и подсунула девушке под нос.

– Что это? – спросила Аня, разглядев на ней надписи, сделанные чьей-то нетвердой рукой.

– Список украденного. Мы, пострадавшие, составили. Для милиции.

– А мне с ним что делать? – растерянно спросила Аня, пробежав глазами по списку. Чего в нем только не было: и соленья, и варенье, и строительные инструменты, и игрушки, и книги, даже колесо от велосипеда «Салют». Одно непонятно: зачем ворам весь этот хлам понадобился?

– Иди осмотри свой сарай, глянь, что пропало… – Бабка выудила из кармана шариковую ручку. – И впиши… Потом список в милицию отнесешь.

– Я не знаю, что хранила в сарае Элеонора Георгиевна, а моего там нет ничего, так что осматривать его мне незачем.

– Ну… – Старуха, которую, как выяснилось из списка, звали Серафима Андреевна, выпятила морщинистую губу и обиженно пробормотала: – Могла бы тогда просто помочь старикам… По-соседски. А то нести, понимаешь, некому…

Аня собралась было согласиться, даже несмотря на то, что ей совершенно не хотелось тащиться в милицию, но в последний момент передумала. Хватит, прошли те времена, когда на ней ездили все кому не лень – не лень было всем девятнадцати обитателям коммуналки, включая соседского кота Пафнутия, так как какашки за ним убирала только Аня. Теперь она начала новую жизнь, а значит, от привычки беспрекословно выполнять чьи-то просьбы надо избавляться.

  70