110 
Она ответила после второго звонка немного заплетающимся голосом.
– Киммери.
– Лайонел?
– Дарог!
– Куда ты подевался?
– Я нахожусь… Я почти в Массачусетсе.
– Как это – почти? Ты что, просто вообразил, что ты в Массачусетсе?
– Нет, я действительно почти что там. Я еду по хайвею, Киммери, – объяснял я. – Мне никогда не доводилось так далеко уезжать от Нью-Йорка.
Она на минуту замолчала.
– Нет-нет, ты меня не поняла. Я вынужден был поехать, ведь я занимаюсь расследованием. Я… расследоволет, связнолегавый, инвентачус-сетс… – Стиснув зубы, я повозил по ним языком, пытаясь остановить поток.
Теперь, когда я объявил Киммери лекарством от своего недуга, я люто ненавидел тики, мешавшие разговору с ней.
– Не поняла… кто ты?
– Я на хвосте у гиганта, – с трудом выговорил я. – Конечно, не буквально на его хвосте, но мне известно, куда он направляется.
– Ох, ты все еще ищешь своего гиганта, – задумчиво сказала она. – И это потому, что ты переживаешь из-за смерти того парня по имени Фрэнк, верно?
– Нет. Да.
– Ты огорчаешь меня, Лайонел.
– Почему?
– Знаешь, тебя слушаешь, и кажется, что ты считаешь себя… виновным в чем-то.
– Послушай меня, Киммери, я позвонил, потому что… скучайпомнебейли!…Потому что я соскучился по тебе.
– Забавно ты это говоришь, Лайонел! Алло-о! Алло-о!
– Да?
– Это ты взял мои ключи?
– Они были нужны для расследования, – объяснил я. – Прости меня, Киммери.
– Ладно, пусть так, но мне это показалось довольно неприятным.
– Я не хотел, чтобы тебе было неприятно.
– Ты не должен делать ничего такого, Лайонел. Ты же распугиваешь подобными поступками людей, тебе это известно?
– Мне и в самом деле очень жаль, – сказал я. – Непременно верну тебе ключи.
Она снова замолчала. Я перестроился в скоростную полосу с несколькими другими автомобилями и пропустил вперед себя одного особенно резвого. Вождение машины по хайвею раздувало мои туреттовские инстинкты. Я стал воображать, будто крыши и откидные верхи машин – это воротники и плечи, к которым я не могу прикоснуться. Мне пришлось держаться от автомобилей подальше, чтобы не пытаться высунуть руку в окно и не потрогать их сверкающие бока.
Я не видел ни Тони, ни гиганта, но у меня было основание предполагать, что Тони находится где-то впереди меня. Гиганту непременно понадобится остановиться на бензоколонке, так что я увижу его, когда буду проезжать мимо.
– Я еду в одно место, о котором ты знаешь, – сказал я. – Это «Йосииз». Убежище.
– Хорошая идея, – сказала она недовольно, но в ее недовольстве слышалось и любопытство. – Мне всегда хотелось попасть туда. Роси говорит, там замечательно.
– Может быть…
– Что?
– Может быть, когда-нибудь мы поедем туда вместе.
– Давай прекратим этот разговор, Лайонел.
Звонок растревожил меня. Я съел второй сэндвич с ростбифом. Массачусетс оказался ничуть не лучше, чем Коннектикут.
Я снова позвонил ей.
– Что ты имела в виду, сказав, что я чувствую себя виновным? – спросил я. – Я не понял.
Киммери вздохнула.
– Я не знаю, Лайонел. Просто я не совсем уверена в твоем расследовании. Такое ощущение, что ты суетишься, бегаешь по кругу, пытаясь избавиться от чувства грусти, или вины, или еще какого-нибудь чувства – из-за этого Фрэнка.
– Я хочу поймать убийцу.
– Да ты прислушайся к своим словам! Ведь обычные, нормальные люди, когда убивают кого-нибудь из их близких, не пытаются поймать убийцу! – возмутилась Киммери. – Они идут на похороны!
– Я детектив, Киммери. – Я едва не сказал: «Я телефон».
– Ты все время говоришь это, Лайонел, но я не знаю… Я просто не могу принять это.
– Почему же нет?
– Мне всегда казалось, что детективы должны быть более… – Она замялась на мгновение, а потом все же подыскала нужное слово: – …проницательными.
– Знаешь, Киммери, должно быть, ты насмотрелась на детективов в кино или в телесериалах. – Я-то прекрасно видел разницу между киногероями и реальными людьми – профессионалами. – На экране они все одинаковые. А вот настоящие сыщики друг на друга не похожи – как отпечатки пальцев или снежинки.
– Очень смешно.
– Я пытаюсь рассмешить тебя, – сказал я. – И я рад, что ты это заметила. Ты любишь шутки?
– Ты знаешь, что такое коансы? – спросила Киммери в ответ. – Это нечто вроде дзен-буддистских шуток, но в каждой из них не один, а несколько смыслов.
110 
