106 
— Они здесь! Я узнаю свою лошадь, привязанную к дереву. Десять пистолей тому, кто успеет помешать им сесть в седла!
— Лодка! — воскликнул Жоэль, устремляясь из хижины.
— Она починена. Садитесь, мы можем отчаливать.
Подняв женщину на руки, Жоэль усадил ее в лодку. Но при виде врагов, спускающихся на берег, чтобы захватить лошадей, и угрожающих добраться до всех троих, старик потерял голову и никак не мог дрожащими руками отвязать веревку от столба.
— Пресвятая Дева! — в отчаянии воскликнул он.
— Оставьте — берите шест и отталкивайте лодку, — сказал Жоэль и, схватившись за столб, глубоко врытый в землю, вырвал его так же легко, как садовник выдергивает редиску на огороде.
— Берегитесь, шевалье! — вскрикнула женщина.
Три бандита, которых отравитель успел подобрать на дороге, поскакали к реке. Двое из них размахивали шпагами, а у третьего в руке был пистолет. У края воды они подняли лошадей на дыбы, окружив молодого офицера. Он все еще держал в руке столб, могущий служить подпоркой небольшому мосту. Жоэль начал размахивать им, словно палицей, нанося сокрушительные удары; вокруг послышались вопли, ругань и бешеное лошадиное ржание. Все три негодяя оказались выбитыми из седла, шпаги двоих отлетели на пятнадцать шагов, а третий, успевший разрядить зажатый в кулаке пистолет, лежал без чувств. У одного из его товарищей была сломана рука, а у другого — челюсть. Щека победителя почернела от пороха, а его великолепные локоны были обожжены, но оставшись невредимым, он вскочил в лодку и при помощи столба оттолкнул ее от берега.
Когда остальные бандиты очутились на берегу, лодка уже находилась вне пределов их досягаемости. У Уолтона и Брауна от ярости пена выступила на губах. Первый двинул своего коня в воду, словно намереваясь пуститься вплавь за беглецами и замахнувшись тростью в сторону сына Портоса, завопил:
— Ах ты, собака!
При этом оскорблении Жоэль вышел из себя и, выхватив из-за пояса пистолет, выстрелил в кричавшего. Но лошадь последнего в этот момент утонула копытами в грязи, голова Уолтона соответственно опустилась, и в результате пулю в грудь получил Браун, который откинулся назад и медленно соскользнул с седла.
— Осторожней! — сказал Уолтону один из разбойников. — Река здесь опасна, и если ваша лошадь провалится поглубже…
Но негодяй не слушал его; вне себя от злобы, с налитыми кровью глазами и трясущимися губами он прошипел:
— Нет, им не удастся спастись!
Второй выстрел срезал прядь его волос, словно ножницами, и оставил на виске красную полосу. Боль окончательно взбесила Уолтона.
— Чего вы ждете, ребята? У вас же есть мушкеты — палите в них!
Так как течение здесь изобиловало водоворотами, лодка медленно удалялась от берега, несмотря на то, что Жоэль, отложив разряженный пистолет, взялся за шест, чтобы помочь отталкиваться старику.
Грабители поспешно сняли ружья с седельных лук.
— Ложитесь! — приказал Жоэль женщине, закрывая собой лодочника.
Грянули шесть или семь выстрелов, пули засвистели вокруг лодки. Старик оглянулся назад, качнув лодку и на момент оставшись неприкрытым Жоэлем. Пуля, слегка задев бретонца, угодила паромщику в голову. Несчастный потерял равновесие и свалился на борт лодки, все еще судорожно сжимая шест. Увидев это, разбойники на берегу разразились дикими криками радости, а те, кто еще не стрелял, взяли мушкеты наизготовку, повинуясь приказу Уолтона. Сам авантюрист поплыл на лошади в кильватере лодки, в то время как Жоэль что было силы греб обеими веслами.
— Ложитесь! — крикнул он Терезе, которая приподняла голову, но его предупреждение запоздало.
— Целься ниже! — закричал Уолтон, надеясь, что выстрелы хотя бы повредят лодку, если не ранят гребца. Над водной поверхностью вновь засвистели пули.
Женщина, считая, что после общего залпа можно ничего не опасаться, слегка приподнялась, дабы убедиться, что ее защитник не пострадал. Но послышалось несколько одиночных выстрелов, и одна из пуль настигла Терезу, которая упала на дно лодки, шепча:
— Боже, смилуйся над дочерью Пьера Лесажа и Ла Вуазен!
Ее страдания усилились, когда она увидела, что рослая фигура шевалье зашаталась, словно дерево под ударом топора. Уронив весла в планшир, он без движения распростерся на шлюпочной банке.
— Ага! — злобно захохотал Уолтон, которого течение несло к лодке, кружа в водовороте. — Прекратите стрелять — вы попадете в меня! Теперь я сам могу с ним разделаться!
106 
