Особенно,... 
77 
– Правильно говоришь, важен самый факт, верно? Так вот, в четверг или в пятницу я обнаружил в коридоре двух послушников, которые сражались на саблях, а с ними были два секунданта, тоже намеревавшихся сразиться друг с другом.
– Что же ты сделал?
– Я велел принести плетку, чтобы отделать послушников, которые тотчас же удрали. Но Борроме…
– Ах, ах, Борроме, опять Борроме.
– Да, опять.
– Так что же Борроме?
– Борроме догнал их и так обработал плеткой, что они, бедняги, до сих пор лежат.
– Хотел бы я обследовать их лопатки, чтобы оценить силу руки брата Борроме, – заметил Шико.
– Единственные лопатки, которые стоит обследовать, – бараньи. Съешьте лучше кусочек абрикосового пата.
– Да нет же, ей-богу! Я и так задыхаюсь.
– Тогда выпейте.
– Нет, нет, мне придется идти пешком.
– Ну и мне-то ведь тоже придется пошагать, однако же я пью!
– О, вы – дело другое. Кроме того, чтобы давать команду, вам потребуется вся сила легких…
– Ну так один стаканчик, всего один стаканчик пищеварительного ликера, секрет которого знает только брат Эузеб.
– Согласен.
– Он так чудесно действует, что, как ни обожрись за обедом, через два часа неизбежно снова захочешь есть.
– Какой замечательный рецепт для бедняков! Знаете, будь я королем, я велел бы обезглавить вашего Эузеба: от его ликера в целом королевстве возникнет голод. Ого! А это что такое?
– Начинают учение, – сказал Горанфло.
Действительно, со двора донесся гул голосов в лязг оружия.
– Без начальника? – заметил Шико. – Солдаты у вас, кажется, не очень-то дисциплинированные.
– Без меня? Никогда, – сказал Горанфло. – Да к тому же это никак невозможно, понимаешь? Ведь командую-то я, учу-то я! Да вот тебе и доказательство: брат Борроме, я слышу, идет ко мне за приказаниями.
И правда, в тот же миг показался Борроме, украдкой устремивший на Шико быстрый взгляд, подобный предательской парфянской стреле.
«Ого! – подумал Шико, – напрасно ты на меня так посмотрел: это тебя выдает».
– Сеньор настоятель, – сказал Борроме, – пора начинать осмотр оружия и доспехов, мы ждем только вас.
– Доспехов! Ого! – прошептал Шико. – Одну минутку, я пойду с вами!
И он вскочил с места.
– Вы будете присутствовать на учении, – произнес Горанфло, приподнимаясь, словно мраморная глыба, у которой выросли ноги. – Дайте мне руку, друг мой, вы увидите замечательное учение.
– Должен подтвердить, что сеньор настоятель – прекрасный тактик, – вставил Борроме, вглядываясь в невозмутимое лицо Шико.
– Дон Модест человек во всех отношениях выдающийся, – ответил с поклоном Шико.
Про себя он подумал:
«Ну, мой дорогой орленок, не дремли, не то этот коршун выщиплет тебе перья!»
Глава 22
Брат Борроме
Когда Шико, поддерживающий достопочтенного настоятеля, спустился по парадной лестнице во двор аббатства, то, что он увидел, очень напоминало огромную, полную кипучей деятельности казарму.
Монахи, разделенные на два отряда по сто человек в каждом, стояли с алебардами, пиками и мушкетами к ноге, ожидая, словно солдаты, появления своего командира.
Человек пятьдесят, из числа наиболее сильных и ревностных, были в касках или шлемах, на поясах у них висели длинные шпаги: со щитом в руке, они совсем походили бы на древних мидян, а будь у них раскосые глаза – на современных китайцев.
Другие, горделиво красуясь в выпуклых кирасах, с явным удовольствием постукивали по ним железными перчатками.
Наконец, третьи, в нарукавных и набедренных латах, старались усиленно работать суставами, лишенными в этих панцирях всякой гибкости.
Брат Борроме взял из рук послушника каску и надел ее на голову быстрым и точным движением какого-нибудь рейтара или ландскнехта.
Пока он затягивал ее ремнями, Шико, казалось, глаз не мог оторвать от каски. При этом он улыбался, все время ходил вокруг Борроме, словно затем, чтобы полюбоваться его шлемом со всех сторон.
Более того – он даже подошел к казначею и провел рукой по неровностям каски.
– Замечательный у вас шлемик, брат Борроме, – сказал он. – Где это вы приобрели его, дорогой аббат?
Горанфло не в состоянии был ответить, ибо в это самое время его облачали в сверкающую кирасу; хотя она была таких размеров, что вполне подходила бы Фарнезскому Геркулесу,[36] роскошным телесам достойного настоятеля в ней было порядком-таки тесно.
77 
