Особенно,... 
65 
— О, будьте покойны, отец, — ответили ему те, — мы можем накормить целый полк, а здесь даже роты не наберется.
Молодые люди спрыгнули со своих коней и помогли Элен и Жанне спуститься со слонов.
— Иисус! — воскликнул Реми, увидев девушек. — Чудесные дети! И как звучат ваши земные имена, ангелы мои небесные?
Элен и Жанна представились одна за другой.
— Мадемуазель Элен, — сказал старик, — вы похожи на виконта, своего отца; а вы, мадемуазель Жанна, вы — точная копия вашей матушки. Ах, мои милые сеньоры, — продолжал старик, сделав движение головой и смахнув слезы, дрожавшие на ресницах, — я больше не увижу вас! Больше не увижу вас! Больше не увижу! Но на этом все не кончается, — воспрянул он, — умершие, как бы сильно мы ни любили их при жизни, не должны заставлять нас забывать о живых. Нас предупреждали о вашем приезде. Однажды мы увидели то, что уже никогда не повторится. Это был почтальон из Пегу со своими колокольчиками; он принес письмо от вашего отца, дорогие мои дети! В нем ваш отец сообщал мне о своем скором приезде и о вашем тоже. На конверте он написал: «Сто франков тому, кто доставит». Я дал ему двести франков за письмо: сотню из денег вашего отца и сто от себя, настолько меня обрадовала весть, которую он принес. Вы найдете свои комнаты готовыми к приему, они вас ждут сегодня так же, как ждали полгода назад. Пока их никто не занимал, в моем сердце царила пустота. А сейчас, храни вас Господь, пустота отступила!
Старик со шляпой в руке возглавил процессию в сторону большого дома, окна которого были распахнуты. Он вошел в большую столовую, внутри отделанную золоченой лепниной, изображавшей акации и эбеновые деревья. Циновки тончайшей работы, сплетенные чернокожими обитательницами дома, устилали пол. Стол покрывали льняная скатерть и такие же салфетки, хранившие цвет некрашеного холщового полотна; на них падали блики от сервиза из хрупкого, ярчайших цветов фарфора, купленного в королевстве Сиам. Ложки и вилки были вырезаны из дерева, которое по прочности не уступало металлу. Английские ножи из Калькутты дополняли сервиз.
Невозможно объяснить, что заставило столь терпеливо и ревностно собирать такое множество различных вещей в этой пустыне. Но какая расточительность! И сколько любомудрия проявил собиратель!
Все остальное движимое имущество — кровати, посуда, шторы — было английского производства и привезено из Калькутты. С этой целью сыновья управляющего предприняли два путешествия в Индию, по ближней стороне Ганга; зафрахтовав два корабля, они забили их не только всем необходимым для жизни, но отчасти и роскошью, и свезли все это в дом, которое теперь называли «большим».
Гийом Реми был плотником, а своих сыновей он заставил освоить разные профессии: один стал столяром, второй — слесарем, а третий — земледельцем. Последнего, с которым мы еще не успели познакомиться, звали Жюстин, сейчас он сидел в засаде и подстерегал тигра. Тигр загрыз одного из буйволов Жюстина; у зверя не было времени сразу съесть свою жертву целиком. Но рано или поздно он должен был к ней вернуться.
Жюстин был не только земледельцем, но и охотником и обеспечивал дом дичью; вообще, случись такая необходимость, все трое могли стать если не охотниками, то солдатами точно: в любой точке земли их сочли бы превосходными стрелками.
С тех пор как Реми получил письмо о возвращении виконта и его двух дочерей, стол был всегда накрыт и все приготовлено так, чтобы виконт и девушки, в какое бы время дня или ночи ни приехали, могли убедиться, что дома их ждали. Стеклянную посуду без конца мыли, а с фарфора вытирали пыль.
Адде было поручено проводить девушек в их комнату. Всю дорогу они не переставая удивлялись: ожидали увидеть жалкую земляную или соломенную лачужку, а вместо этого нашли дом, в котором до такой степени присутствовало все нужное, что оно больше смахивало на лишнее.
Мужчин в их покои проводили Жюль с Бернаром.
Жюль, учившийся своему ремеслу в Калькутте и знавший английский, был предоставлен капитану. Бернар, не знавший других языков, кроме французского и нескольких наречий острова Суматра и Малайского полуострова, поступил в распоряжение Рене.
Поймите нас правильно: когда мы говорим «был предоставлен» или «поступил в распоряжение», не стоит думать, что речь идет о роли слуги; в сыновьях управляющего, знавших себе цену, жило прирожденное достоинство, позволявшее им принимать гостей с теплотой и гостеприимством хозяев, но исключавшее заискивание и раболепие слуг. В первый же вечер знакомства Рене и Бернар стали добрыми товарищами. Англичанину же, человеку более высокомерному, некоторое время приходилось привыкать к равным правам с Жюлем.
65 
