Последние отзывы

  88  

Записи на пленке не оказалось. И он уверен, что Это не ее вина. Не Граяускас. Она все отлично спланировала, и смешно предполагать, что женщина, несколько часов владевшая ситуацией, пожелала оставить после себя пустую кассету.

Он вернулся в свой кабинет и снова позвонил Нильсу Крантцу. Тот немедленно снял трубку, но был очень занят и раздражен:

– Опять твоя гребаная пленка?

– Я только хочу знать – была она новая или нет?

– Новая?

– Ну, новая или старая?

– Старая.

– Откуда вы знаете?

– Я это знаю, потому что когда я вскрыл ее, там была пыль. Я это знаю, потому что защитные язычки сзади были сломаны. Так что тот, кто это сделал, не хотел, чтобы запись случайно стерлась.

Сундквист держал кассету в руках. Он подвинул настольную лампу поближе, чтобы ее рассмотреть. Кассета абсолютно новая и блестящая. Ни пылинки на ней нет. И язычки на месте. Он снова взялся за телефон:

– Я сейчас зайду.

– Позже. У меня нет времени.

– Я хочу, чтобы ты посмотрел на видеокассету. Еще разок. У меня тут кое-что не сходится.

Ларс Огестам не знал, что делать – плакать или смеяться. Он только что поговорил по телефону с Эвертом Гренсом, и тот заявил, что собирается предоставить ему материалы и по делу Лидии Граяускас и Бенгта Нордвалля, и по делу Хильдинга Ольдеуса, а также сразу и по Алене Слюсаревой, и по Йохуму Лангу. Две трагедии, которые объединяет только то, что обе они разыгрались в один и тот же день в одном и том же здании. Прошел почти год с тех пор, как ему впервые довелось поработать с Эвертом Гренсом. Они занимались примечательным делом об отце, который застрелил убийцу своей дочери. Огестам был тогда самым молодым прокурором во всем управлении и пожелал работать с самым сильным следователем. Вот и получил. Так он встретился со старшим следователем, комиссаром криминальной полиции Эвертом Гренсом, который был намного старше его по званию. Огестам всегда заочно им восхищался, вот теперь удалось поработать с ним бок о бок.

Их сотрудничество он проклинал сотни раз.

Гренс как будто все решил заранее и упорно не желал сотрудничать. Даже в интересах расследования он не старался держать себя в руках.

И теперь Ларс Огестам решил посмеяться над этим, так было проще. Спустя год после их первого дела ему вновь посчастливилось работать в паре с Гренсом, да еще сразу над двумя расследованиями. Несколько часов в Южной больнице творилось черт знает что, и теперь Огестам оказался втянут в эту заварушку только потому, что, оценив результаты предыдущего расследования, им снова предложили работать вместе. Курам на смех такое сотрудничество. Засуньте его себе в зад.

Огестам трясся от смеха всем своим хлипким телом. Он снял пиджак, положил ноги в начищенных до блеска черных ботинках на стол, запустил Пальцы в коротко стриженные волосы и ржал до слез.

Сотрудничество, мать вашу! Свен Сундквист стоял на улице Правительства, уставившись на небо, которому следовало быть по-летнему голубым, но оно в ответ воззрилось на него серыми мерзкими тучами. Скоро снова пойдет дождь. Он постоял так минуту. Вообще-то ему надо вернуться в управление. Но он не уверен, что сможет сделать то, что должен сделать, если все-таки туда поедет. То есть продолжить копаться в том, отчего в нем вскипает ярость и огнем жжет изнутри. Нильс Крантц, которого он сорвал прямо с осмотра места преступления (дорогущей квартиры в центре), взглянул на кассету и сразу заявил, что она не имеет ничего общего с той, которую он осматривал в морге Южной больницы. Впрочем, Свен это уже знал, но до последней минуты продолжал надеяться, что его догадка неверна. Так иногда люди надеются, что того, что есть, не существует.

Теперь он знал точно. А вернее, не знал ни черта.

Тот Эверт Гренс, которого он знал и которым восхищался, подменил вещдоки.

Тот Эверт Гренс, который был полицейским до мозга костей, причем самым честным и прямолинейным из всех.

Тут было что-то еще.

Небо по-прежнему хмурилось тучами, когда зазвонил телефон. Эверт. Свен глубоко вздохнул. Он не знал, готов ли он к этому. Нет, не готов. Пока еще не готов. Он слушал. Им снова надо в Южную больницу. К Лисе Орстрём. Эверт собирался показать ей еще кое-какие фотографий. Через несколько минут Гренс за ним заедет. Трудно было смотреть Эверту в глаза. Свен старался избегать его взгляда. Он знал, что позже все равно это сделает, все выяснит, расставит точки над «i», но не сейчас. Когда придет время. Не сейчас. Сейчас он сидел в машине рядом с ним и радовался, что можно смотреть на дорогу и на автомобиль, ехавший впереди. Они медленно продвигались по Корабельному мосту до самых Шлюзов, то и дело застревая в пробках. Свен думал о женщине, с которой им предстояло встретиться. Он все еще не пришел в себя после опознания, закончившегося полным фиаско, когда Лиса Орстрём отрицала то, что днем раньше уверенно подтверждала. Ей угрожали, это правда, и он отлично понимал ее страх. Но тут было что-то еще. Кроме страха. Тут еще и стыд. Тот самый, о котором он недавно пытался сказать Гренсу. Он понял это со всей очевидностью еще на допросе, когда она оплакивала своего брата, но в то же время не скрывала свою ненависть к нему.

  88