40 
Когда я оправилась от родов, поскольку младенец был обеспечен хорошей кормилицей и к тому же приближалась зима, пора была думать о возвращении в Париж. Но к этому времени у меня был собственный выезд и лакеи, и с разрешения моего господина я позволяла себе время от времени вызывать карету в Париж, чтобы в ней проехаться по аллеям Тюильри и прочим приятным местам города[39]. Однажды моему принцу (если мне дозволено его так называть) захотелось доставить мне развлечение и прокатиться вместе со мной. Дабы осуществить, свое намерение, и вместе с тем не быть узнанным, он приехал за мной в карете графа де***, лица весьма влиятельного при дворе; лакеи, сопровождавшие карету, были одеты в ливреи графа де***, словом, по экипажу было нельзя догадаться ни о том, кто я такая, ни — кому принадлежу; для вящей же осторожности принц приказал мне сесть в карету возле дома портного, куда он имел обыкновение заходить — по амурным ли делам, или еще каким, о том мне дознаваться не следовало. Я не имела понятия, куда ему было угодно меня везти, но, усевшись в карете рядом со мною, он сказал, что повелел своим слугам, сопровождать меня во дворец, чтобы дать мне случай взглянуть на beau monde[40]. Я сказала, что мне безразлично, куда ехать, раз он удостаивает меня своего общества. Итак, принц повез меня в великолепный Медонский дворец, где в то время пребывал дофин[41], с одним из домочадцев которого он был на короткой ноге; последний предоставил в наше распоряжение свое жилище на все то время, что мы там были, а провели мы там три или четыре дня.
Так случилось, что в это самое время туда из Версаля ненадолго прибыл король проведать супругу дофина, тогда еще здравствовавшую[42]. Принц из-за меня все это время жил там инкогнито и, услышав, что король гуляет по саду, не выходил из дому; однако придворный, у которого мы гостили, собрался со своей супругой и несколькими своими знакомыми взглянуть на короля. Я тоже была удостоена чести их сопровождать.
Посмотрев на короля, — тот появился в саду совсем ненадолго — мы поднялись на просторную террасу с тем, чтобы выйти к парадной лестнице. Когда мы пересекали залу, глазам моим предстало зрелище, от какого я едва не лишилась чувств. Не думаю, чтобы на всем свете сыскалась женщина, которая могла бы сохранить спокойствие в подобных обстоятельствах. По какому-то случаю во дворце оказался полк лейб гвардии, или, как у них это называется, Gens d'armes[43]; то ли они несли там дежурство, то ли ожидался смотр, я не знаю, ибо в делах этого рода я ровно ничего не смыслю; как бы то ни было, я увидела, что в караульню, обутый в сапоги и при мундире, как то бывает, когда наши гвардейцы несут дежурство в Сент-Джеймском дворце, входит мистер ***, мой первый муж, пивовар.
Я не могла обмануться: я проходила мимо него так близко, что едва не коснулась его подолом и взглянула ему прямо в лицо, правда, прикрыв свое веером, дабы не быть узнанной. Я-то его узнала тотчас, тем более, что он при мне с кем-то заговорил, так что я его, можно сказать, узнала, вдвойне.
Несмотря на то, что я была ошеломлена, — а как велико было мое изумление, догадаться не трудно, — я все же, пройдя два-три шага, обернулась и, задав какой-то вопрос даме, которая шла рядом, остановилась, как бы для того, чтобы окинуть взором великолепную залу, караульню и прочее; на самом же деле мне хотелось как следует разглядеть его мундир, чтобы иметь возможность навести о нем справки в дальнейшем.
Пока я стаяла, занимая спутницу своими расспросами, он прошел мимо меня, опять совсем близко, беседуя с человеком, одетым в такой же мундир, как у него самого; к величайшему моему удовлетворению, — в котором, впрочем, было мало радости, — я услышала, что он говорит по-английски со своим товарищем, который, по-видимому, тоже был англичанином[44].
Между тем я обратилась к своей спутнице еще с одним вопросом.
— Не скажете ли вы мне, сударыня, — спросила я, — кто эти солдаты? Это личная охрана короля?
— Нет, это конная гвардия, — ответила она. — Должно быть, сегодня назначили небольшой отряд конногвардейцев сопровождать короля; обычно же у его величества свои телохранители.
С нами была еще одна дама, и она тоже вступила в разговор.
— Мне кажется, сударыня, вы ошибаетесь, — сказала она. — Я слышала, что гвардейцы находятся здесь по особому распоряжению, и что кое-кто из них ожидает приказа выступить походом к берегам Рейна[45]; завтра, однако, они возвращаются в Орлеан.
39
…проехаться по аллеям Тюильри и прочим приятным местам города. — Через дорогу от дворца Тюильри по распоряжению Екатерины Медичи (1519—1589) был разбит сад (1564 г.), который позднее знаменитый садовник Людовика XIV Ленотр (1613—1700) превратил в огромный парк с прудами, статуями и фонтанами. Ездить по его аллеям разрешалось лишь лицам, принадлежащим к аристократическим семьям.
40
Высший свет (франц.)
41
…великолепный Медонский дворец, где в то время пребывал дофин… — Медонский дворец, расположенный в живописной местности между Версалем и Парижем, был построен министром Людовика XIV маркизом Лувуа (1641—1691). После смерти Лувуа дворец сделался резиденцией дофина (1661—1711) — сына Людовика XIV, так и не успевшего унаследовать престол.
42
…туда из Версаля… прибыл король проведать супругу дофина, тогда еще здравствовавшую. — Еще один пример смещения исторических событий: жена дофина Мария Баварская умерла в 1690 г., и со времени переезда дофина в Медонский дворец с ним была его любовница, мадемуазель Шуэн.
43
Жандармы (франц.) — Разумеется, здесь речь не о «жандармах» в современном значении этого слова; так в ту эпоху называли полк тяжелой кавалерии, входивший в королевскую гвардию. — Сент-Джеймский дворец, построенный по чертежам Гольбейна в 1532 г., со времен Генриха VIII становится официальной резиденцией английских монархов, несмотря на то, что сам Генрих VIII с 1529 г. перебрался во дворец Уайтхолл, которому (до пожара 1698 г.) отдавали предпочтение и последующие английские короли. С 1664 г. по приказу Карла II королевская конная гвардия несла караульную службу в Сент-Джеймском дворце во время пребывания там короля или членов его семьи.
44
…говорит по-английски… тоже был англичанином. — В описываемую эпоху в европейских армиях служили наемные солдаты разных стран. В 1678 г., в соответствии с мирным договором, заключенным между Голландией и Англией, согласно которому последняя обязывалась не оказывать поддержки Франции, находившейся в то время в состоянии войны с Голландией, английские подданные были отозваны с военной службы во Франции. Если следовать «календарю Роксаны», обнаружить своего мужа среди французских гвардейцев она могла примерно в 1706 г., когда еще шла «война за испанское наследство» (1701—1714 гг.), во» время которой Англия и Франция были противниками. Если же принять условное время романа — «эпоха правления Карла II», то надо считать, что действие происходит либо в 70-е годы XVII в., когда по тайному Дуврскому договору Карл II, окончательно продавшись Людовику XIV, предоставил в распоряжение последнего английские войска в помощь его агрессивным войнам против Германии и Нидерландов, либо раньше, в самом начале реставрации Стюартов, когда Людовик XIV сформировал полк «английских жандармов» из католических приверженцев Карла II, которых тот по требованию парламента был вынужден исключить из числа королевской гвардии.
45
…ожидает приказа выступить походом к берегам Рейна… — С самого начала правления Людовика XIV и до конца XVII столетия Франция постоянно, даже в перерывах между объявленными войнами, вступала в вооруженные столкновения со своими северными соседями по Рейну — немецкими княжествами и Нидерландскими штатами; таким образом «поход к берегам Рейна» был в порядке вещей. Быть — может, Дефо и имел в виду какую-нибудь определенную кампанию, как, например, вторжение французских войск в прирейнские владения Голландии в 1672 г.
40 
