Особенно,... 
66 
– А кто должен был наследовать после вас? – размышляла вслух Дуглесс. – Должно быть, ваша дражайшая и любимейшая Летиция, да? – И она тут же закусила губу, жалея о том, что не сумела сдержать в голосе ноток ревности.
Но Николас, похоже, не обратил на ее тон никакого внимания.
– Летиция? – переспросил он. – Нет, у нее были свои владения, когда она выходила замуж, а все богатство Стэффордов с моей кончиной она бы утратила! Я наследовал Киту, но, могу вас в том заверить, смерти его я не желал!
– Что, чрезмерно много ответственности, да? – ехидно спросила Дуглесс. – Ну, конечно, статус графа и лорда, несомненно, ложится на носителя тяжким бременем!
Бросив на нее гневный взгляд, он вскричал:
– Разумеется, вы предпочитаете верить этим вашим историческим трудам! Ну, хорошо, пойдемте! Вы должны еще почитать и выяснить, кто же все-таки предал меня тогда!
Весь остаток дня Дуглесс только и делала, что читала, пока Николас заливался смехом над шекспировским «Венецианским купцом», однако каких-то новых сведений ей обнаружить не удалось.
Вечером Николас предложил ей пообедать вместе, но она отказалась. Она знала, что ей следует проводить поменьше времени в его обществе: слишком уж недавней была сердечная рана, и очень легко может статься, что она вновь начнет думать о нем больше, чем нужно, что в общем-то ей не на пользу. Николас с огорченным видом, как обиженный мальчик, сунул руки в карманы и пошел вниз обедать, а Дуглесс распорядилась, чтобы ей доставили прямо в номер тарелку супа и немного хлеба. Во время еды она все просматривала свои заметки, но так и не могла прийти ни к какому заключению: похоже, что не было никого, кто мог бы выиграть из-за кончины Кристофера и Николаса!
Когда около десяти часов вечера Николас все еще не вернулся в их номер, Дуглесс, испытывая любопытство, спустилась по лестнице посмотреть, где же он. Оказалось, что он расположился в великолепной гостиной с каменными сводами и, в окружении полудюжины других постояльцев отеля, весело шутит и смеется. Укрывшись в тени, Дуглесс стояла возле самой двери и, наблюдая за ним, почувствовала, как гнев, безрассудный и несправедливый, волною прокатывается по ней. Ведь это она вызвала его сюда, а теперь какие-то две женщины «клеятся» к нему!
Резко повернувшись, она пошла прочь. Да, он – в точности такой, как о нем пишут в книгах! И неудивительно, что кто-то с такой легкостью сумел оклеветать его: должно быть, в то время, когда ему следовало бы заниматься делами, он валялся в постели с какой-нибудь очередной пассией!
Поднявшись к себе, она надела халатик и юркнула в маленькую кровать, которую поставили для нее служащие гостиницы. Но уснуть не могла и так и лежала, ощущая себя полной дурой и злясь на всех и на все. Наверное, ей тогда следовало бы уехать с Робертом! По крайности, Роберт хоть был чем-то реальным! Конечно, с ним были кое-какие проблемы – в том, что, скажем, касалось дележа денег, или того, что он и впрямь питал уж чрезмерно нежные чувства к своей дочери, – но все-таки он неизменно хранил верность ей, Дуглесс!
Часов около одиннадцати она услышала, как Николас открывает дверь номера, а затем увидела свет, проникавший через щель под дверью между их комнатами. Потом открылась дверь ее спальни, и она крепко зажмурилась.
– Дуглесс, – шепотом позвал он, но она не откликнулась. – Ну, я же знаю, что вы не спите, ответьте же мне! Приоткрыв глаза, она гневно спросила:
– Мне что, положено тотчас взять ручку и бумагу, да?! Боюсь только, что не сумею за вами стенографировать! Тяжко вздохнув, он шагнул к ее постели.
– Сегодня вечером я почувствовал, что что-то не так. Вы сердитесь на меня? Дуглесс, я не хочу, чтобы мы стали врагами!
– Мы и не враги! – отрезала она. – Мы с вами – хозяин и служащая! И вы – граф, а я – простолюдинка!
– Дуглесс, – опять начал он, и в голосе его слышались мольба и страсть. – Дуглесс, вы вовсе не так просты! Я хотел сказать…
– Что же? – сурово спросила она. Он отпрянул:
– Я хотел сказать лишь то, что уже сказал. Поутру вам нужно будет отыскать в книгах еще что-нибудь! Спокойной ночи, мисс Монтгомери!
– Будьте здоровы, капитан! – насмешливо отозвалась она.
Утром она не стала с ним завтракать. Так лучше! – твердила она себе. – Не надо расслабляться ни на минуту! Следует постоянно помнить, что он просто негодяй, такой же, каким был и в ту, свою, эпоху! Она отправилась в библиотеку и, сиди там в одиночестве, через окно увидела Николаса, который над чем-то смеялся, пребывая в обществе хорошенькой молодой женщины. Дуглесс с головой погрузилась в книгу.
66 
