Последние отзывы

  48  

– А вы знаете, как это сделать? – спросил он.

– Нет, не знаю, но не исключено, что все получится само собой, как только выяснится, зачем именно вас сюда отправили!

Он все хмурил брови, но затем угрюмое выражение его лица сменилось улыбкой.

– Так значит, теперь вы не будете больше говорить мне, что я лгу? – спросил он.

– Надеюсь, что нет: никто ведь на свете не сумел бы сыграть это с такой же достоверностью, как вы, – ответила она: ей как-то не очень хотелось обдумывать свои слова. Разумеется, мужчина, живший в шестнадцатом столетии, ну никак не мог бы переместиться на несколько веков во времени – и все же, все же…

– Посмотрите-ка, – воскликнула она, показывая на панель, но которой он только что молотил кулаками: в стене обнаружилась дверца, приоткрывшаяся примерно на дюйм.

Николас потянул за дверцу, открывая ее пошире.

– Мой отец в свое время рассказал об этом тайнике моему брату, а Кит всего за неделю до своей смерти показал его мне. Я же никому о нем не говорил.

Дуглесс увидела, как, просунув руку в образовавшуюся щель, он извлекает из-за дверцы какие-то пожелтевшие, ломкие по виду листки бумаги, свернутые рулоном.

На лице его появилось выражение некоторого испуга.

– Подумать только: всего-то несколько дней минуло, как я спрятал их здесь! – воскликнул он.

Взяв у него из рук рулон, Дуглесс слегка отвернула край. Каждый лист был исписан сплошь – сверху донизу и от левого края до правого, без всяких полей. Почерк она была не в состоянии разобрать.

– А вы сможете это прочитать? – спросила она.

– Полагаю, что смогу, ибо это написал я сам! – отозвался Николас, заглядывая в глубину потайного шкафчика. – А вот и оно – ваше сокровище! – воскликнул он и вручил Дуглесс небольшую белую, но уже пожелтевшую, шкатулочку, сплошь покрытую резьбой, изображавшей фигуры людей и животных.

– Неужто это – слоновая кость? – удивленно спросила она, принимая шкатулку. Вещи такого рода Дуглесс, разумеется, видела в музеях, но никогда еще не держала в руках. – До чего красивая! Это и впрямь чудесное сокровище! – воскликнула она.

– Да нет, – засмеялся Николас, – сокровище-то внутри! Впрочем, не торопитесь! – распорядился он, когда Дуглесс сделала попытку открыть шкатулку. – Дело в том, что я должен перекусить! – С этими словами он забрал у нее шкатулку и сунул ее в купленную им для Дуглесс дорожную сумку.

– Как?! – вскричала Дуглесс. – Вы хотите, чтобы я ждала, пока вы наконец насытитесь, и только потом заглянула в шкатулку?! – Она не верила собственным ушам!

Николас расхохотался.

– Как приятно видеть, что женская натура за четыре столетия ничуть не изменилась! – весело сказал он.

– Не заходите слишком уж далеко! – смерила его Дуглесс уничтожающим взглядом. – Надеюсь, вы не забыли, что ваш обратный билет на поезд – у меня!

Выражение его лица тотчас изменилось и стало кротким. Он взглянул на нее из-под ресниц так, что сердце у Дуглесс заколотилось. Николас шагнул к ней, и она невольно отступила в сторону.

– Ну, – спросил он, понижая голос, – вы разве не слышали, что ни одна из женщин не могла устоять передо мной?!

Дуглесс оказалась припертой к стенке, и сердце ее отчаянно, до звона в ушах, забилось, когда он пристально сверху вниз воззрился на нее. Он взял ее за подбородок и немного приподнял ей голову. Неужто он вознамерился поцеловать меня? – подумала Дуглесс, испытывая и гнев, и желание одновременно. Она непроизвольно прикрыла глаза.

– Очевидно, мне придется прокладывать себе путь назад в гостиницу, действуя как соблазнитель! – произнес Николас уже совсем другим тоном, и Дуглесс догадалась, что он просто дразнит ее.

Глаза ее вспыхнули, и она гордо выпрямилась – в тот самый миг, когда он слегка потрепал ее по подбородку, примерно так, как мог бы сделать это ее отец или же некий самодовольный босс из частной фирмы, который стал бы трепать свою сопливую секретутку!

– Впрочем, женщины сейчас совсем не те, что были в мое время! – проговорил он, захлопывая потайную дверцу. – Ибо нынче век этого самого… женского…

– Равноправия, – подсказала Дуглесс. – Да, век женской эмансипации! – пояснила она, думая в эту минуту о леди Арабелле на том самом столе!

Вновь пристально поглядев на нее, он сказал:

– Ну, разумеется, на такую женщину, как вы, мои чары не распространяются! И вы ведь говорили, кажется, что любите…

– Роберта? Да, я его люблю! – воскликнула Дуглесс. – И возможно, когда я вернусь в Штаты, у нас все еще наладится! Или, получив мое сообщение о браслете, он приедет за мной! – гордо сказала Дуглесс. Да, она намерена помнить Роберта! В сравнении с этим мужчиной Роберт кажется таким надежным, – подумала она.

  48