178 
– Не знаю, – тихо ответила она. – Да, я не знаю, смогла ли бы видеть тебя с другой женщиной! О, Николас, Николас, я просто не знаю, что и делать!
Николас сел рядом и, крепко обняв ее, сказал:
– Я не пойду на риск потерять тебя даже ради сотни таких, как Летиция! Ты – все для меня! Сам Господь Бог направил тебя ко мне, и я не намерен тебя отпускать!
Он распахнул полу халата и положил ее голову себе на грудь. Глаза ее наполнились слезами.
– Мне страшно, – прошептала она. – Эта Летиция…
– Ой, ну, самая обычная женщина, не более и не менее! И нет у нее ни слишком большого ума, ни каких-либо чудодейственных амулетов, гарантирующих ей власть. Если ты будешь рядом со мной, она не сможет причинить вреда ни мне, ни моему семейству.
– Рядом с тобой? – переспросила она, ласково проведя пальцами по его груди. – Думаешь, я могла бы находиться рядом и не касаться тебя?
Отстраняя ее трепещущие пальцы, он спросил:
– А ты уверена, что должна будешь вернуться, если я…
– Да, – твердо произнесла она. – Уверена. Сжимая ее пальцы, он глядел на них так, как голодный смотрит на пиршественный стол.
– Значит, мы многого лишимся, если хоть разок попробуем, да?!
– Да, – печально отозвалась она. – Многого, очень и очень многого!
Отпустив ее руку, он сказал:
– Тогда уходи: я все-таки мужчина и не вынесу такого искушения!
Дуглесс и сама знала, что ей следует уйти, но она все медлила и снова попыталась положить ладонь на грудь Николаса.
– Уходи же! – повелительно выкрикнул он.
Она скатилась с кровати и выбежала из спальни. Примчавшись в комнату Гонории, она скользнула в постель, но уснуть не могла.
Итак, завтра мужчина, которого она любит, который значит для нее так много, что даже время не в силах их разлучить! – уезжает, чтобы жениться на другой! Что же будет делать Дуглесс, когда Николас привезет сюда свою красавицу жену? Уже за одно то, что все только и говорили о красоте Летиции, Дуглесс могла ее возненавидеть. Следует ли ей присесть в учтивом поклоне и поприветствовать ее?! И произнести что-нибудь вроде: «Надеюсь, вы получили достаточно удовольствия, находясь с ним? Он что, и с вами оказался столь же пылким любовником, каким был со мной?!»
И Дуглесс вообразила, как Николас и его очаровательная жена вместе смеются какой-то одним им понятной шутке. Она явственно представила себе, как Николас подхватывает Летицию на руки и уносит в их совместную спальню! И что потом – неужто они склонят головы над совместной трапезой и станут улыбаться друг другу?!
И Дуглесс изо всех сил саданула кулаком по подушке, так что Гонория даже вздрогнула во сне. Все мужчины – такие болваны! Они просто неспособны пройти мимо какого-то хорошенького женского личика! И когда какой-нибудь мужчина интересуется женщиной, то все, что он хочет о ней знать, это хорошенькая ли она! Ни один мужчина никогда не спросил, есть ли у женщины какие-то моральные принципы, честна ли она, добра ли, любит ли детей… Дуглесс представилось, как эта распрекрасная Летиция станет под самым носом Николаса мучить какого-нибудь щенка, а он и не заметит этого, потому что его дорогая, исполненная страсти Летиция устремит на него из-под ресниц блещущий похотью взор!
– Ох уж эти мужики! – пробормотала Дуглесс и тут же подумала, что к данному случаю это не относится: ведь Николас сегодня ночью не позволил ей соблазнить себя, ибо боялся ее потерять. И если уж это не любовь, то что же тогда любовь?
– А может, он попросту сберегал себя для Летиции? – пробормотала Дуглесс в подушку и залилась слезами.
Взошло солнце, а Дуглесс все плакала. Ощущение было такое, что она попросту не в силах остановиться. Гонория делала все, что в ее силах, чтобы ободрить Дуглесс, но ничто не помогало.
Дуглесс просто была не способна что-либо видеть, слышать, не могла думать ни о чем, кроме Николаса и красавицы, на которой ему предстояло жениться. Конечно, выбор у нее есть, страшный выбор, в общем-то, даже и не выбор, и одна только мысль о нем побудила ее еще пуще расплакаться. Она могла бы остаться жить в шестнадцатом столетии и смотреть на Николаса с женой, на то, как они болтают друг с Другом, как Летиции отвели почетное место в семейной иерархии! Конечно, она могла потребовать, чтобы Николас отказался от жены, иначе она, Дуглесс, его покинет! Но что в таком случае она стала бы делать?! Как смогла бы заработать себе на жизнь в этом шестнадцатом веке? Водить такси, что ли?! А может, стать секретаршей высокого ранга? Она довольно-таки хорошо управляется с компьютером! Но Дуглесс достаточно времени провела в елизаветинской эпохе и поняла, что женщина здесь не может существовать без мужчины! Она даже не может проскакать одна на лошади милю-другую, не опасаясь грабителей!
178 
