23 
– Мы возьмем рубашку и джинсы, – обратился Брэм к продавщице. – А еще ей нужны носки и теннисные туфли.
– Разумеется, – ответила продавщица. – Полагаю, ваша жена останется в обновках?
Брэм посмотрел прямо в глаза Глори.
– Да, моя жена останется в этом. Остальное, пожалуйста, запакуйте.
– Конечно, конечно, – заторопилась продавщица.
– Спасибо, Брэм, – сказала Глори. – Это великолепный подарок!
– Пожалуйста, миссис Бишоп. – Он помолчал. – Кстати, выглядишь ты прекрасно! Наша одежда просто создана для тебя.
Глори засмеялась.
– Я и чувствую себя прекрасно! Знаешь, в этих джинсах я кажусь себе просто неотразимой!
– Да, я бы сказал, – ответил Брэм, – что в тебе открылось нечто, раньше мне неведомое. Интересно, какие тайны я еще в тебе открою?
Тут вернулась продавщица с целым ворохом теннисных туфель и расставила их перед Глори для примерки.
Когда они подъезжали к апартаментам Брэма, Глори пребывала все в том же легкомысленном настроении. Оказавшись в его огромной гостиной, она внимательно оглядела массивную мебель, явно принадлежащую мужчине.
– Тебе подходит, – кивнула она.
– Тсс, – улыбнулся он. – Ты же здесь живешь, забыла? Твои замечания по поводу мебели неуместны!
Глори засмеялась.
– В этой комнате слишком мужская обстановка, а мой коттедж выглядит так, будто создан специально для женщины. Я представляю себе, что тут стоит одно из моих любимых цветастых кресел.
Брэм обнял Глори и посадил себе на колени.
– Сейчас люди вступают в брак в более позднем возрасте, чем раньше, – заметила Глори. – Значит, у каждого имеется какая-то собственность. Было бы несправедливо требовать, чтобы они расстались с ней. Мы придем к компромиссу, и этот дом будет нашим общим домом.
– Ты, как всегда, права. – Брэм крепко поцеловал ее и принялся покрывать поцелуями ее тонкую шею. – Кое-что от тебя, кое-что от меня сольется в одно целое, и это будет потрясающе!
Он все еще имеет в виду мебель? – как во сне размышляла Глори, поглощаемая огнем желания.
– Как удобны эти рубашки, – заметил Брэм, раздевая Глори.
– Да, сделаны с умом, – ответила она, расстегивая рубашку Брэма. – Особенно мне нравятся застежки! – Она скользила пальцами по груди Брэма, с удовольствием ощущая упругие, вьющиеся волоски и крепкие мускулы.
Со стоном наслаждения Брэм высвободил рубашку Глори из джинсов, расстегнул манжеты, стянул ее и бросил на пол.
– Ты сомнешь мою новую рубашку, – засмеялась она.
– Куплю другую.
– Эти джинсы слишком тесны, я не уверена, что их легко удастся снять!
– Полагаясь на опыт многочисленного населения штата Техас, – произнес он, широкими шагами направляясь в спальню, – могу заключить беспроигрышное пари: самые узкие джинсы можно снять.
– Как? Скажи.
– Не только скажу, но и покажу, Глори. Это гораздо эффективнее.
Они занимались любовью на просторной постели Брэма. Любовью изысканной, новой и в то же время удивительно знакомой. Они ласкали друг друга, целовались, их руки не останавливались ни на миг.
Когда Брэм горячо и нежно целовал ее грудь, Глори наслаждалась охватившим ее томительным чувством.
– О, Брэм, – шептала она.
Он не мог оторваться от ее груди, упиваясь неповторимым ощущением.
Судорожное, неистовое напряжение, которое они испытали, постепенно становилось почти болезненным.
– Глори!
– Да! Пожалуйста, Брэм! Скорей!
Он навис над ней и глубоко вошел в нее, отчетливо ощущая все ее тело.
И опять начался танец любви. Только их, неповторимый танец, со все убыстрявшимся ритмом. Этот танец уносил их все дальше от реальности. Они парили в экстазе, медленно спускались на землю, крепко обнимали друг друга, наслаждаясь переполнявшим их блаженством.
– Глори!
– Гмм, – промурлыкала она, крепко прижавшись к нему.
– Ты до сих пор не назвала мне все причины разводов.
– Ах, это, – сонно протянула она. – Ну, две из них, думаю, к тебе, Брэм, никак не относятся. Если, конечно, твоя жена будет верить в вечную любовь, о которой ты говорил.
– Что же это за причины?
– Пятая причина заключается в том, что любовь проходит и чувства больше нет. Причина же девятая заключается в том, что один из партнеров влюбляется в кого-то еще. На первый взгляд кажется, что это одно и то же, но это не так.
– Я понимаю.
– Но, найдя свою вечную любовь, ты будешь очень счастлив… всегда. Я искренне надеюсь, что ты найдешь ее, Брэм.
23 
