16 
Донна покупает белье по оптовой цене. Она любит потакать своим причудам. Она потакает моим причудам, думает Фрэнк, снимая ботинки и распуская галстук. Один раз, всего один раз он снял с себя всё и лежал голый в постели, дожидаясь Донны, а она, выйдя из ванной, спросила: «Что это ты надумал?» – и попросила его уйти.
Ожидание длится бесконечно, и Фрэнк наслаждается каждым его мгновением. Он знает, она тщательно одевается, чтобы доставить ему удовольствие, поправляет макияж, душится, расчесывает волосы.
Дверь открывается; Донна выключает свет в ванной комнате и переступает порог спальни.
Не было случая, чтобы она не оправдала его ожидания.
Сегодня на ней изумрудный пеньюар поверх черного пояса с резинками, чулки и туфли на высоких, возбуждающих Фрэнка каблуках. Она медленно поворачивается кругом, давая Фрэнку возможность хорошенько разглядеть себя, а потом Фрэнк поднимается и обнимает ее. Он знает, что теперь настала его очередь повелевать.
Он знает, что с Донной он не «занимается сексом», Донну он любит – неторопливо, внимательно, отыскивая все возможные возбуждающие точки на ее потрясающем теле и медля расставаться с ними. Так как она танцовщица, то ей нужен танец, и она поднимается над ним грациозно и эротично, как настоящая танцовщица, неутомимо «работая» руками, грудями, ртом, волосами, пока раздевает и возбуждает его. Потом он укладывает ее на кровать и целует, поднимая пеньюар и обнажая надушенные бедра, хотя они неотразимы и без духов, думает Фрэнк.
Он не спешит. Это ни к чему, да и свое собственное желание он может сдержать, он хочет сдержать, потому что так будет лучше.
Это как океан, думает он, отдыхая. Как волна, которая сначала набегает, а потом убегает. Еще и еще, а потом океанская волна взметается ввысь, тяжелая, душная, набирающая скорость. Ему нравится смотреть на ее лицо, когда их соединяет страсть, на огонь в ее зеленых глазах, на приоткрытые в улыбке изящные губы, а сегодня еще и слушая шум дождя за окном.
Они долго лежат, внимая дождю.
– Это было прекрасно, – говорит Фрэнк.
– Как всегда.
– Тебе хорошо?
Фрэнк привык оценивать свою работу.
– О да, – отвечает Донна. – А тебе?
– Я кричал.
Фрэнк лежит, не двигаясь, словно готов лежать вечность, однако Донна знает, что ему уже не по себе. Ну и ладно; она же не малолетка, да и утро скоро, а ей лучше спится одной. Итак, она произносит привычную реплику:
– Мне надо в душ.
Это означает, что он может одеться, пока она в ванной комнате. Когда же она возвращается, они совершают еще один привычный и приятный ритуал.
– Ах! Ты уходишь?
– Да. Пора, пожалуй. Завтра тяжелый день.
– Можешь остаться, если хочешь.
Фрэнк делает вид, будто обдумывает ее предложение.
– Нет, пожалуй, я поеду.
Они обмениваются нежными поцелуями.
– Я люблю тебя, – говорит Фрэнк.
– Я тоже люблю тебя.
Потом он уходит. Он едет домой, чтобы немножко поспать и начать все сначала.
Таков распорядок его жизни.
Однако этот день заканчивается не так, как всегда.
7
Фрэнк возвращается домой и видит на подъездной аллее автомобиль.
Этот автомобиль ему незнаком.
Фрэнк знаком с соседями, знает их автомобили. Ни у кого нет «хаммера». Несмотря на дождь, он видит двух мужчин на передних сиденьях.
Они не профессионалы, это Фрэнку ясно с первого взгляда.
Профессионалы ни за что не приехали бы на таком бросающемся в глаза автомобиле, как «хаммер». И они не полицейские, потому что даже у федералов нет денег на такие автомобили. И, в-третьих, профессионалы знают, что я люблю жизнь, а так как я люблю жизнь, то ни разу за тридцать лет не подъехал к дому ночью, не сделав предварительно круг – на всякий случай. Особенно если у меня такой гараж, возле которого проще простого попасть под пулю.
Будь эти парни профессионалами, они бы не сидели тут, а были за квартал отсюда, ждали бы, когда я въеду на аллею, и отрезали бы мне путь назад.
Однако они все же заметили его.
Или им это показалось.
– Это он, – говорит Тревис.
– Трам-тарарам, – отзывается Младший. – Откуда ты знаешь?
– Это он, Младший, – повторяет Тревис. – Треклятый Фрэнки Машина. Чертова легенда.
Припарковаться в Оушн-Бич непросто. Чтобы поставить свой «мерседес» за три квартала от дома, Фрэнку потребовалось время. Достав из-под кресла «смит-вессон» тридцать восьмого калибра, он кладет его в карман плаща, натягивает на голову капюшон и вылезает из автомобиля. Приближаясь к своему дому, он держится так, чтобы выйти на подъездную аллею с востока, а не с запада, откуда его ждут. «Хаммер» никуда не делся. Несмотря на дождь, Фрэнк слышит вибрирующие басы и понимает, что внутри гремит рэп.
16 
