75 
— А если он меня узнает?
— Мы постараемся не вертеться вблизи от Макриди. В конце концов, мы же не гранату несем. Укрепим заряд где-то с краю, но так, чтобы взрыв накрыл большую часть лагеря. Детонация боеприпасов, баки с горючим… — Гумилев помолчал, представляя описанное. — Здесь будет ад.
— В аду им всем самое место, — оскалился негр.
Намеченные ими как ближайшая цель грузовики REO стояли под небольшими деревцами, и возле них никого не было. Либо охрана хорошо замаскировалась, либо Макриди был уверен, что защитники Солт-Лейк-Сити прячутся в городских укреплениях и не планируют упреждающих вылазок. В принципе это было правильным: мелкие удары и диверсионные акции расстановки сил уже не изменили бы, а о наличии у Мастера портативного ядерного заряда Макриди, конечно же, не подозревал. Не следовало забывать и о том, что самозваный генерал в «прошлой жизни» был всего-навсего торговцем подержанными автомобилями. Его многочисленные победы, как и создание боеспособной армии с крепкой внутренней дисциплиной, иначе как чертовским везением вкупе со скрытыми талантами военачальника объяснить было нельзя. Мастер, который при всех своих минусах все же когда-то был кадровым военным и даже героем, это понимал, но противника опасался. И правильно делал.
Гумилев не видел армию Мастера, хотя знал, что там тоже есть и танки, и бронемашины, и гаубицы. Однако у Макриди все это смотрелось значительно серьезнее.
В тени деревьев они перевели дух, отряхнулись и привели себя в порядок. Старшим в четверке, согласно полученным нашивкам, был Гумилев — в звании капитана. Надеялись, что в Республиканской армии слишком много солдат, чтобы знать всех в лицо. Джей-Ти надвинул каску пониже, а полковник попытался как мог замаскировать свои бинты на горле воротником куртки.
— Постарайтесь вести себя естественно, — шепотом сказал Гумилев, оглядывая воинство. — Не стрелять, пока не станет ясно, что другого выхода нет.
— А что бы нам не положить снаряд прямо здесь? — предложил Джей-Ти. — Засунуть вон под грузовик, и все дела.
— Вон там, с противоположной стороны, стоят танки, — махнул рукой Гумилев. — Полкилотонны может не причинить им никакого вреда, если мы взорвем «Чарли» тут.
— Значит, надо было с той стороны и заходить, — проворчал негр.
— С той стороны нельзя, — возразил Роулинсон. — Нужно обходить всю долину, попадемся.
Выйдя из-за грузовиков, они прошли немного дальше, стараясь выглядеть максимально непринужденно для солдат, и оказались среди военно-лагерной жизни. Кто-то пил кофе, кто-то жарил на костерке дичь (в небольших тушках Гумилев опознал тех самых сусликов — «собачек прерии»), иные чистили оружие, возились в двигателях автомашин, снаряжали пулеметные ленты… Проходящий мимо офицер коротко козырнул Гумилеву, тот ответил. Судя по всему, никаких подозрений диверсанты пока не вызывали.
— Вон там нечто похожее на временный склад, — сказал Гумилев Ростиславу, не боясь, что в лагерном шуме его кто-то услышит. — Предлагаю идти туда.
— Не вопрос, — отозвался Шибанов.
Он почему-то с самого начала решил для себя, что вернется в Солт-Лейк-Сити. Вернется, потому что там осталась Атика. О том, что жена сейчас не сидит в шезлонге на берегу бассейна, а стережет хитрого и коварного врага, Шибанов старался не думать. Они справятся, там ведь рядом Мидори, да и двое из экспедиции Гумилева тоже чего-нибудь да стоят.
А ведь у самого Гумилева в Москве осталась дочь. Ростислав вспомнил, как Андрей Львович рассказывал о ней во время тоскливого шествия по тоннелю. Кажется, Маруся… Да, точно, Маруся.
Странный все же человек этот олигарх. Не послал подчиненных, пошел сам. Другой бы смылся отсюда, используя любую возможность, а этот вначале полез в тоннель, потом схватился с Мастером (а ведь мог бы договориться, большие люди всегда сумеют найти компромисс, наплевав на окружающих), устроил эту вылазку… Что ему с победы над Макриди? Это же Америка, а не Россия, пусть бы и дальше грызлись между собой, раз уж так называемому мировому сообществу на Закрытую Территорию наплевать. Но нет, Гумилев болеет за местных как за своих.
Странный, странный человек. Его и олигархом-то называть, наверное, неправильно. Ростислав помнил, что слово «олигархия» означает форму правления государством, при которой власть сосредоточена в руках узкого круга лиц — этих самых олигархов — и соответствует их личным интересам, а не всеобщему благу. Гумилев, возможно, властью обладал, и огромной, но уж никак не стремился ее использовать в личных интересах. Такой человек не стоял бы сейчас рядом с Шибановым, одетый в запыленную форму, прикидывая, куда установить ядерный заряд, имея притом реальные шансы погибнуть.
75 
