— Почему ты женился именно на ней?
— Она была веселой, красивой, заводной.
— Она ведь еще не была больна, когда вы впервые встретились?
— У нее всегда было больное сердце, но ее состояние стало ухудшаться только через несколько недель после нашей помолвки.
— Это, наверное, было тяжело.
— Да. Сначала мы планировали пожениться весной, но после того, как она заболела, ее отец стал настаивать, чтобы мы назначили свадьбу прямо осенью. Он говорил, что нет причин ждать и нет времени планировать грандиозную свадьбу. Но я всегда подозревал, что он просто хотел удостовериться, что Ванесса получит желаемое. И получил мою помощь и поддержку, когда мы ухаживали за ней.
— Как грустно. — Хоуп устроилась у него на плече поудобнее. — И ужасно несправедливо по отношению к тебе.
— Несправедливостью была болезнь Ванессы, — сказал Паркер. Он опустил взгляд на Хоуп, и ее потрясли его темно-карие глаза и длинные ресницы.
— А что думали об этом твои родители? — спросила Хоуп.
Он моргнул:
— Моя мать умерла, когда я только закончил школу, она не знала Ванессу. Ее знал только мой отец. Он считал, что только безумец может согласиться пройти через все до конца. Но к тому времени он уже потерял свой кредит доверия. Я делал то, что должен был делать.
— Как ты думаешь, ваши отношения вылились бы в брак, если бы Ванесса не заболела? — спросила Хоуп.
— Трудно сказать. За девять месяцев могло случиться многое.
— Ты когда-нибудь жалел о своем решении?
— Бывало.
— Наверное, трудно ухаживать за тяжелобольным человеком.
— Трудно было не столько ухаживать за ней, сколько иметь дело с другой Ванессой, которой она стала из-за болезни, — сказал он. — Когда я встретил ее, она была жизнерадостной, активной, веселой. Но, заболев, стала несчастной. Она слишком плохо себя чувствовала, чтобы выносить присутствие других людей, и я не мог ей помочь. Потом она стала зацикливаться на разных вещах, таких как стерильность и…
— Желание иметь ребенка?
Он поднял брови, словно вопрос его удивил.
— Откуда ты знаешь?
— Я же была здесь тогда, помнишь?
— Но у тебя были свои проблемы. Я и не думал, что ты знаешь что-то обо мне.
— Ты что, шутишь? Когда агентство по усыновлению сообщило, что вы успешно прошли проверку, это праздновал весь родильный центр. Далтона ты через них получил, да?
— Да.
В его голосе сквозило недовольство, но Хоуп это проигнорировала.
— Родственники жены помогают тебе с Далтоном? — спросила она.
— Почти каждые праздники они присылают ему огромные суммы денег, настаивают, чтобы мы проводили Рождество у них дома в Таосе, и каждое лето берут его на две недели. Но, принимая во внимание, что мы живем всего в часе езды от них, видимся мы не часто.
— А твой отец?
— Мой отец женился на типичной блондинке и пытается вернуть себе молодость.
— Отлично, — сказала Хоуп с сарказмом. — Вижу, ты собой гордишься.
— Да… ну, мы не можем отвечать за своих родителей.
— И слава богу, — вздохнула Хоуп.
Она ощутила, как его рука скользнула ей под майку и стала массировать спину.
— Расскажи о своей семье, — попросил Паркер. — Что за человек твоя мать?
— Терпеливая, самоотверженная. Наверное, даже слишком. Когда мы были детьми и нам что-нибудь было нужно, она бросала все, лишь бы доставить нам радость, хотя сама мало что имела. Мне всегда хотелось, чтобы отец лучше к ней относился.
— Он бил ее, оскорблял?
— В основном морально. — Хоуп вспомнила о ночи, когда отец узнал, что она беременна, и с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть. Он ударил ее, но никто из его детей раньше так не бунтовал, как Хоуп. — Он подавлял ее, называл идиоткой…
— Он так обращался со всеми своими женами?
— С некоторыми обращался лучше, чем с остальными.
— А с тобой он проводил много времени?
— Мало. Как и с моей матерью. Он иногда приходил на обед или в супружеское ложе.
— Твоя мать радовалась его появлению?
Хоуп пожевала губу, вспоминая.
— Она ничего такого не говорила, но мне всегда казалось, что нет. Когда он приходил, она вынуждена была еще больше работать, а она и так работала от зари до зари.
— Почему? Какая могла появляться дополнительная работа при его появлении?
— Это означало, что приходят гости. Дом должен быть вылизан до блеска, на столе — вкусная еда. В Супериоре женщин ценят в основном за набожность, готовку, уборку и вынашивание детей.