3 
— Как только смогу, — резко ответила Лидия.
— Принимая во внимание, что вы вкладываете в центр каждый цент, который получаете, не думаю, что было бы очень умно давать вам кредит, — сказал Джон. — Кроме того, мне не нужно, чтобы вы возвращали мне деньги. Я хочу получить обещанного вами ребенка.
Лидия подавленно оглядела кабинет.
— Этот центр — вся моя жизнь, — сказала она. — Я люблю его и сражаюсь за него больше тридцати лет. Но на этот раз я зашла слишком далеко. То, что мы делаем, противоречит моим убеждениям.
— Что мы делаем? — повторил Джон. — Вы уже сделали это, миссис Кейн. Вы сделали, когда взяли у меня деньги. — Он нетерпеливо махнул рукой. — Но сейчас вы пытаетесь сделать из мухи слона. Вы ничем не навредите матери этого ребенка. Так что пойдите и скажите ей, что отдаете ее ребенка на усыновление. В определенном смысле, конечно. Оно не будет оформлено законно, но какое это имеет значение? Вы…
— Какое значение? Как вы можете! — прервала его Лидия. — Мы нарушаем закон, конгрессмен. Вы-то уж должны понимать это лучше других.
Тесть Паркера умело натянул маску политика.
— Закон тут ни при чем. Главное, что ребенку ничего не угрожает. Он попадет в хороший дом, и нам обоим это известно.
Лидия долго смотрела на малыша, потом встретилась взглядом с Джоном.
— Ваша дочь тяжело больна. И как ни больно мне это говорить, я все равно скажу. Хоть никто из вас не хочет этого признавать, но есть шанс… — она бросила на Паркера извиняющийся взгляд, — что она не выкарабкается. Именно поэтому ей сейчас не получить ребенка законным путем.
— Вы думаете, я этого не знаю?! — загремел тесть Паркера, забыв про свое обычное «давайте поговорим об этом спокойно». — Я знаю, что моя дочь нездорова. И именно поэтому я не пойду объяснять ей, что она не сможет получить этого ребенка!
Паркер смотрел на их лица, отражающиеся в оконном стекле, и периодически переводил взгляд на лесной пейзаж. Он испытывал сильное желание встать и высказать свое мнение по некоторым пунктам. Хотя и не был уверен, что полностью на стороне Джона или самой Лидии. Он знал, как сильно жена хотела ребенка. И он хотел, чтобы она его получила. Но сейчас появился крошечный малыш, которого он должен привезти домой. И Паркера беспокоило совсем не то, что у него не было никаких прав забирать его — ни юридических, ни кровных, — его беспокоила необходимость лгать юной Хоуп. В этой девочке была какая-то хрупкость. И невинность. Ее симпатичное личико вспыхивало от радости всякий раз, когда кто-то по-доброму обращался к ней, даже по самому ничтожному поводу. И хотя отчасти он верил, что ребенок поможет жене выздороветь, чувствовал себя последним подонком, который использует отчаяние и доверие беззащитной девочки ради того, чтобы его тесть купил нечто, что он не имеет право покупать. Они с Лидией всю жизнь жили на соседних улицах, и она взяла его на работу в родильный центр сразу после окончания колледжа. Ему было противно, что он использует ее отчаянные попытки спасти центр.
— Какая разница, где будет расти ребенок, если о нем станут хорошо заботиться? — спросил Джон у Лидии. — Если вы отдадите ребенка на усыновление, нет гарантии, что он попадет в лучшие условия. Так вы по крайней мере знаете, что Паркер и Ванесса будут любить ребенка и заботиться о нем, как о своем собственном.
— И все равно это остается продажей, — сказала Лидия и ссутулилась.
— Верните мне потом эти деньги, если от этого вам станет легче, но Ванесса должна получить ребенка.
Паркер обернулся к ним и все-таки заговорил. Он понимал боль Лидии и чувствовал за это ответственность. Но они зашли слишком далеко, чтобы повернуть назад.
— Лидия, вы ведь знаете, что я дам этому ребенку все, что смогу. И он может все изменить для Ванессы.
Несколько секунд она не отрываясь смотрела на него, потом медленно подошла.
— Тогда тебе лучше отвезти его домой, — сказала она. — И ни слова больше об этом. Пока это зависит от меня.
С этими словами она быстро вышла из комнаты, а Паркер впервые взял на руки своего сына.
Глава 1
Десять лет спустя
Стиснув руль так, что побелели костяшки пальцев, Хоуп Теннер въехала туда, где хотела бы сейчас оказаться в последнюю очередь: в город Супериор[4], штат Юта, население 1517 человек. Город тут же вызвал в ее памяти лавину воспоминаний — продуктовый магазин Брата Петерсена, который частенько угощал ее лакричными сладостями; начальная школа, куда ей разрешали ходить целых два года, — место, где она открыла для себя искусство и научилась творчеству; ратуша с башенкой и часами на четыре стороны, которые всегда наполняли гордостью ее детское сердечко.
3 
