105 
Проходя через лес, она остановилась, заметив непонятное движение сбоку. Выждала немного, но, никого не разглядев, поспешила к замку. Бет говорила, что в лесу обитают волки, и Фейт не хотелось бы встретиться ни с одним из стаи.
Когда Бет показывала растения в тайной оранжерее, Фэйт задала ей кучу вопросов. Бет продемонстрировала, как подрезать кусты, чтобы собирать сок. И как дальше использовать его в качестве ингредиента в креме, шампуне и мыле. Сами рецепты были на редкость простыми, вся изюминка заключалась в единственном драгоценном компоненте.
Начав работать с Гилеадским бальзамом, Фэйт чувствовала, что кустики стали ее друзьями. Она ощущала благоговение, прикасаясь к столь легендарным растениям. Во всех древнейших источниках указывалось, что бальзам произрастал только в земле Иерихонской. Она бы часами сидела в замке, изучая хрупкие деревца, вдыхая божественный аромат и представляя катастрофические события, из-за которых эта драгоценность была утрачена.
Фэйт подошла к заветному камню в стене, за которым, как она заметила, Бет хранила семена. Девушка рассказывала, что ее предки всячески пытались приучить растения к садовым условиям, но тщетно. Выходцам из Аравии и Египта и через века требовались сухость внутри башни, тепло, отраженное от камней, и небольшое количество воды.
Фэйт записала каждое слово Бет о заветных растениях и об истории семьи, чтобы потом как следует заучить. Она ведь знала, что к ее времени бальзам утрачен, значит, женская линия семейства Хоуторнов не сберегла свое сокровище. Достаточно удара молнии или наводнения, чтобы навсегда погубить это чудо, тревожилась Фэйт. Если это вообще возможно, она постарается спасти наследие крестоносцев. Травница несколько часов посвятила шитью ленточек-мешочков, в которые можно было бы положить семена. В их последний день она вплетет эти ленты в волосы всем трем путешественницам во времени.
Когда женщина вышла из замка, уже наступила ночь и лес потемнел. Быстро шагая по тропинке, Фэйт то и дело поглядывала налево и направо, вспоминая непонятную тень, замеченную по дороге в замок. Она почти достигла ворот, когда внезапно остановилась. Разве силуэт показался не там, где она прежде видела ядовитые грибы? Когда Эдди был жив, они читали много книг по ботанике и он частенько шутил по поводу красных мухоморов. В шестидесятых и семидесятых хиппи использовали их для изготовления галлюциногенных наркотиков. Тут Фейт осенило, что желание достичь эйфории свойственно не только современному человеку[37]. Поборов свои страхи перед чем бы то ни было, скрывающимся в темном лесу, она сошла с тропинки и двинулась к памятному месту. Она думала, что раздавила их все, но вдруг какие-то пропустила.
Через пару минут обнаружились несколько экземпляров с красными шляпками. Кто-то заботливо укрыл их листьями. На земле белел совсем свежий срез.
Фэйт с досадой поднялась и тщательно растоптала оставшиеся грибы. Очевидно, кто-то ими регулярно пользовался. Для чего? Для странствий в мир духов?
Она поискала взглядом тропинку. Люди под воздействием наркотиков зачастую совершают поступки, не свойственные им в обычной жизни. Иногда это безвредные глупости, но временами проявляется агрессивность и жестокость.
— Тристан, — выдохнула Фэйт.
За последние недели Эми совсем отощала, отказываясь от сна и пищи, чтобы успеть выяснить, кто же настолько ненавидит Тристана, что собирается убить его. А что если дело не в ненависти? Что если кто-то напал на него, обезумев под воздействием наркотических средств?
Фэйт мысленно вернулась в обустроенную оранжерею. Огромную кровать Тристана перенесли туда этим утром. Эми расставила охрану у входов в огороженный сад, велев не пускать никаких незнакомцев. Она даже проинструктировала слуг, как обыскивать посетителей, чтобы убедиться в отсутствии холодного оружия.
Зои насмехалась над паранойей Эми, но сейчас Фэйт вникла в ситуацию. Это мог быть вовсе не враг Тристана, а некто знакомый и наивно полагающий, что безвредно потреблять ядовитые грибы ради полета на вершину мира…
Времени на раздумья не было. Фейт ясно помнила, что оставила длинный нож на комоде рядом с кроватью Тристана. Задрав юбку до колен, она побежала со всей силы. Проклиная неповоротливое тело, утратившее спортивную форму, она хотела прибить себя за то, что не слушала Эми, не уделила подруге внимания. Фэйт так погрузилась в собственные проблемы, что оставила Эми одну. Она и Зои с таким же успехом могли бы и не переноситься в восемнадцатый век, ведь помощи от них никакой.
105 
