В степи

Мы стреляли почти каждый день. Одно плохо – стрельбище было не оборудовано, и всякий раз, отстреляв пятью патронами, приходилось бегать к мишеням, чтобы проверить попадания. Зато снайперские винтовки били точно. Видно, их отлично пристреляли еще в заводском тире. Лидировали в стрельбе я и Спесивцев. Мне казалось: пуля, словно натренированная, летит по моей воле именно туда, куда я желаю.

Лейтенант Штанов заметил:

– Это хорошо. Снайпер должен верить в свой выстрел.

Как-то мы возвращались с очередных стрельб. На пути показались высокие вербы, росшие на берегах затона. На сучок одной из них кто-то повесил пустую консервную банку. Ветерок слегка покачивал ее. Лейтенант остановился: впереди отличная цель.

– Кто сумеет с одного выстрела поразить банку? – спросил командир. И, не дожидаясь ответа, объявил: – Проведем состязательные стрельбы.

Я вызвался первым. Положил винтовку на плечо Володи Спесивцева, прицелился. Но вот подул легкий ветерок. Банку еще больше закачало. «Неужели промахнусь?» Банка на какое-то мгновение оказалась в перекрестье прицела. Плавно нажал на крючок. Грянул выстрел, и банка полетела вниз.

– Ура! – закричали друзья.

За шумным разговором никто не заметил, как к вербам подъехал «виллис». В открытой машине рядом с шофером сидел комбриг Булгаков, а сзади него – комиссар Михеев. Мы замерли в ожидании чего-то недоброго.

– Значит, по банкам стреляете? – строго спросил комбриг, вылезая из кабины. – Боевые патроны тратите не по назначению?

– Вырабатываю у бойцов меткий глаз, – спокойно доложил лейтенант.

– Кто в банку попадет, тот и в фашиста не промахнется, – бойко заметил Володя Спесивцев.

Комбриг хотел еще что-то сказать, но тут в разговор вступил комиссар Михеев:

– У вас что, просто стрельба или…

– Состязательная стрельба, товарищ комиссар, – доложил лейтенант. – Условие такое: попасть в банку с первого выстрела.

– Это другое дело, – снова заговорил комбриг, и в его глазах запрыгали веселые огоньки, – Лучших стрелков поощрить!

Комбриг, пригласив нас в круг, поинтересовался, как мы учимся.

– Вижу, что снайперы созрели для экзамена, – сказал он в заключение. – Через три дня назначаю итоговые стрельбы. Вы, оказывается, любители условий. Вот вам, лейтенант, основное условие: не выполнят снайперы упражнений – в бой не пущу. Будете в обозе. – И, уже закрывая дверцу машины, добавил с напускной угрозой: – Это я вам говорю – комбриг! Ясно?

«Виллис» скрылся из виду. Мы знали: командир бригады слов на ветер не бросает. К стрельбам начали готовиться старательно.

* * *

По приказанию комбрига группа бойцов приводила в порядок стрельбище. Отрывались траншеи, из которых должны показываться мишени-цели. Стрельбище нужно было не только для снайперов, но и для стрелковых подразделений. Никто из нас не знал, какое упражнение будем выполнять на экзаменах. Но между собой говорили: наверняка придется стрелять по бегущей мишени. Наши догадки подтвердились: из штаба поступило приказание делать фанерных «фашистов» в полный рост. Мишени сооружали бойцы из четвертой стрелковой роты, а нас, снайперов, лейтенант Штанов увел в степь.

Стояла безветренная солнечная погода. Над головой тихо плыли серебристые нити паутины. Хорошо осенью в астраханской степи! Воздух густо напоен ароматом разнотравья. Сильнее всего ощущаешь терпкий запах трав – тонконога и белой полыни. Дышишь – не надышишься. Степного простора хоть отбавляй – ни конца ни края! А где-то там, за далью, в калмыцкой степи, наши войска сдерживают напор врага, рвущегося к Астрахани. Скоро на помощь героям-фронтовикам придем и мы, юноши нижневолжского края, Дона и Калмыкии.

  5