17 
Я сказал одному Пэту:
– А твоего, дубина, мнения никто не спрашивал.
Пэт ответил:
– Пусть говорит. Вполне возможно, он наше секретное оружие.
– Если вы хотите услышать мнение опытного делового человека, то этот так называемый контракт представляет собой либо чью-то неуместную шутку, либо предложение столь несуразное, что оно достойно только недоумения. Как я понимаю, тут имеется в виду, что близнецы обладают некими ненормальными способностями, – хотя лично я никаких доказательств этому не замечал, – но сама мысль платить им больше, чем взрослый человек зарабатывает в зрелые годы, я бы сказал, вредна с точки зрения воспитания юношей. Если бы это были мои сыновья, я бы несомненно воспротивился. Конечно, это не мои…
– Да, не твои, – подтвердил отец. Фрэнк пристально посмотрел на него.
– Это что, сарказм, мистер Бартлет? Я просто пытаюсь быть полезным. Как я говорил вам вчера, если близнецы пойдут в приличную бизнес-школу и будут там прилежно учиться, я бы мог потом найти им место в хлебопекарном производстве. И если все у них пойдет хорошо, то нет причины, чтобы они не достигли такого же положения, как у меня. – Фрэнк был младшим компаньоном своего отца в автоматической пекарне. Он всегда находил способ дать понять, как много денег он зарабатывает.
– А что касается того, чтобы отправиться в космос, я всегда говорил, что если человек хочет, чтобы из него что-нибудь вышло, он должен оставаться дома и работать. Прости, Стив.
– Был бы очень рад, если бы мог тебя простить, – безо всякого выражения произнес дядя Стив.
– А?
– Забудь, забудь. Ты не лезь в космос, а я обещаю, что не буду печь хлеб. Кстати, у тебя мука на лацкане. – Фрэнк торопливо опустил глаза на лацкан. Вера отряхнула его пиджак и сказала:
– Да это же просто пудра.
– Конечно, пудра, – подтвердил Фрэнк, отряхиваясь самостоятельно. – Я бы хотел, чтобы ты знал, Стив, что обычно я чересчур занят для того, чтобы ходить вниз, в производственные помещения. Я вообще почти не выхожу из конторы.
– Я так и думал.
Тут Фрэнк вспомнил, что они с Верой уже опаздывают в другое место, и встал, чтобы откланяться, но отец его остановил.
– Фрэнк? Ты что-то говорил по поводу того, что мои ребята ненормальные?
– Что? Я никогда не говорил ничего подобного.
– Очень этому рад.
Они удалились в гнетущей тишине. Только Пэт беззвучно и очень громко напевал «Марш Гладиаторов».
– (На этот раз мы победили, парень.)
Мне тоже так казалось, однако Пэту пришлось закрепить успех.
– Ну так значит все в порядке, папа?
– Ммм… Я бы хотел еще посоветоваться с судьей Голландом, и к тому же я не могу говорить от имени вашей матери. – Это нас не очень беспокоило; мама не будет против, если согласится отец, особенно когда рядом дядя Стив. – Но вы можете передать, что отказа пока не было. – Он нахмурился. – Кстати, здесь не указан срок контракта.
Тут нам помог дядя Стив.
– Такова обычная практика на коммерческих кораблях, Брюс… каковым, в юридическом смысле является и этот. Ты нанимаешься на рейс, от пункта приписки до возвращения в пункт приписки.
– Конечно, конечно. Но все-таки, они вам хоть намекнули?
Я услышал, как Пэт застонал.
– (Вот тут-то и начинается игра. Ну что мы ему можем сказать, Том?) – Отец ждал. Дядя Стив смотрел на нас, не моргая. В конце концов дядя Стив сказал:
– Вы уж лучше расскажите, ребята. Может, мне стоило сказать, что я сам пытаюсь попасть на один из кораблей с особым выхлопом и всеми такими штуками. Так что я все знаю.
Пэт что-то пробормотал. Отец резко сказал.
– Говори яснее, сын.
– Они сказали, что рейс, возможно, будет продолжаться… около ста лет.
Мама упала в обморок, дядя Стив ее подхватил, все забегали вокруг с холодными примочками, натыкаясь друг на друга; все мы были крайне расстроены и взволнованы. Когда она немного отошла, дядя Стив сказал отцу:
– Брюс, сейчас я возьму ребят с собой, куплю им по большому стакану крепкой сарсапарели[4] и заодно вытащу их из-под вашего давления. Все равно сегодня ты больше не будешь с ними беседовать.
Отец рассеянно согласился, сказав, что это хорошая мысль. Думаю, он любил нас всех; однако, когда вопрос стоял ребром, на первом месте у него всегда была мама.
Дядя Стив повел нас в такое место, где он мог выпить нечто более для него подходящее, чем сарсапарель, однако он запретил Пэту сделать то же самое, когда тот попытался заказать пиво.
17 
