66 
— Сделаю. А зачем, Ман?
— Ты читал «Алый Цветок»? Эта книга должна быть в нашей библиотеке.
— Да. Хочешь, чтобы я зачитал его тебе?
— Не надо! Просто ты теперь наш «Алый Цветок», наш Джон Гэйт, наш Болотный Лис, человек-тайна. Ты всюду бываешь и всё знаешь, ты можешь без паспорта проскользнуть в город и покинуть его. Ты всегда здесь. Но тебя никто не видит.
Его огоньки замерцали, и он издал приглушённое хихиканье.
— Вот это шутка, Ман. Это забавно и в первый раз, и во второй, и ещё много раз.
— Да, это всегда забавно. Ты давно закончил устраивать Надсмотрщику весёлую жизнь?
— Сорок три минуты назад, если не принимать в расчёт отдельные разрозненные встряски.
— Держу пари, что у него разболелись все зубы. Поразвлекайся ещё минут пятнадцать. А затем я доложу, что работа выполнена.
— Сделаю. Вайо просила кое-что тебе передать, Ман. Она велела напомнить тебе о том, что у Билли день рождения.
— Слушай, я же обещал быть там. Давай заканчивай. Я ухожу. Пока.
Я поспешил уйти. Билли — сын Анны. Возможно, он у неё последний ребёнок. Она и так уже постаралась для нас — родила восьмерых детишек, и трое из них всё ещё находятся дома. Я стараюсь быть столь же осторожным, как Мама, которая никогда не демонстрирует того, что питает к кому-нибудь особую склонность… Но Билли ещё совсем мальчонка, и я сам научил его читать. Кажется, он похож на меня.
Я задержался в офисе Главного Инженера, чтобы оставить счёт, и потребовал, чтобы мне дали возможность поговорить с ним. Меня пропустили, и я обнаружил, что он находится в крайне агрессивном настроении — всё это время ему постоянно звонил Надсмотрщик.
— Держите, — сказал я. — Сегодня день рождения моего сына, и мне не следует опаздывать. Но я просто обязан вам кое-что показать.
Я вынул из чемоданчика с инструментами конверт и вытряхнул его содержимое на письменный стол. Это был трупик обыкновенной домашней мухи, которую я прижёг паяльником и принёс с собой. У себя, в туннелях Девисов, мы мух не терпим, но иногда одной из них удаётся проникнуть из города через открытые шлюзы. Эту случайно занесло ко мне в мастерскую как раз тогда, когда мне было нужно.
— Видите? Догадываетесь, где я обнаружил её?
На этой фальшивой улике я построил целую лекцию о том, как нужно заботиться о высокочувствительных машинах, долго распространялся на тему об открытых дверях и выразил своё недовольство парнем, который находился на дежурстве.
— Пыль может запросто уничтожить компьютер, а насекомые — это и вовсе непростительно. Ваши дежурные мотаются туда и обратно через дверь так, словно находятся на станции подземки. Сегодня, пока этот идиот нёс всякий вздор, обе двери стояли открытыми нараспашку. Если я обнаружу ещё какие-нибудь доказательства того, что пластины корпуса снимал какой-нибудь остолоп, у которого вместо рук грабли и который привлекает мух как… Ладно, шеф, это ваши заботы. У меня и без вас полно дел, с которыми я не успеваю справляться; я ведь вожусь со всей этой ерундой только потому, что люблю точные машины. И мне невыносимо видеть, когда с ними так обращаются. До свидания.
— Погодите-ка. Мне тоже нужно вам кое-что сказать.
— Извините, но мне нужно идти. Как бы то ни было, я не занимаюсь истреблением паразитов. Я — компьютерщик.
Нет более действенного средства, способного довести человека до нервного срыва, чем не дать ему высказаться. При наличии некоторой удачи и помощи со стороны Надсмотрщика Главный Инженер уже к Рождеству обзаведётся язвой.
Я всё-таки опоздал, и мне пришлось смиренно извиняться перед Билли.
Альварес выдумал новую штуку — всех, кто покидал Комплекс, тщательно обыскивали. Я выдержал это спокойно и даже не стал использовать крепких выражений в адрес охранников, которые меня обыскивали, — мне очень хотелось побыстрее попасть домой. Но распечатка с тысячей шуток вызвала у них приступ подозрительности.
— Что это? — требовательно спросил один из них.
— Распечатка с результатами прогона тестов, — сказал я.
Не думаю, что охранник умел читать. Он хотел конфисковать распечатку. Я потребовал, чтобы он позвонил Главному Инженеру. Он отпустил меня. Я отнюдь не чувствовал раздражения; если они будут продолжать подобным образом, то ненавидеть их день ото дня станут всё сильнее.
Решение придать Майку больше личностных черт возникло из потребности сообщить каждому члену партии телефон, по которому он мог бы связаться с ним в случае необходимости.
66 
