60 
Вполне естественно, что такое представление привлекало целую толпу зрителей-мужчин, от взрослых мужиков до незрелых юнцов, — они свистели и подбадривали девушек криками, мерзко насмехаясь над ребятами в жёлтых мундирах. Сначала для этого дела мы нанимали девушек, работающих за плату, но весьма скоро появилось такое множество добровольцев, что проф решил, что мы можем прекратить тратить на это деньги. Он был прав. Даже Людмила, пугливая как котёнок, хотела попробовать, и не сделала этого только потому, что Мама ей запретила. Но Ленора, которая была на десять лет старше, попробовала, и Мама не стала её ругать. Она вернулась домой раскрасневшаяся, взволнованная, чрезвычайно довольная собой и надеющаяся на то, что ей удастся ещё разок подразнить врага. Это была её собственная идея, Ленора ничего не знала о том, что скоро грядёт революция.
В это время я редко видел профа и ни разу не встречался с ним на людях; мы держали связь по телефону. Сначала это вызвало сложности, поскольку телефон был всего один, а на ферме жило двадцать пять человек, среди которых было много юнцов, которые готовы были болтать по телефону целыми часами. У Мими с этим было строго, детям разрешалось сделать всего лишь один звонок в день продолжительностью не свыше девяноста секунд. За превышение регламента пользования телефоном следовало наказание — по прогрессивной шкале.
Среди состоятельных семей мы были одной из последних, которая установила у себя телефон. Состоятельными мы были именно потому, что никогда не покупали ничего, что могли сами произвести на своей ферме. Мама телефон не любила, поскольку за него нужно было платить тариф «Компании Кооперативной Связи Луна-Сити», большая часть которого шла Администрации. Она никак не могла взять в толк, почему я не могу воровать услуги телефонной связи с такой же лёгкостью, с какой мы присваивали энергию. То, что телефонный аппарат является частью системы коммутации, без подключения к которой он просто не в состоянии работать, её не слишком интересовало.
В конечном итоге я всё-таки наловчился воровать услуги телефонной связи. Главная проблема, связанная с установкой незаконного телефона, состоит в том, как обеспечить приём входящего звонка. Поскольку такой телефон не зарегистрирован, то даже если вы сообщите о нём тому, от кого ждёте звонка, в списке самой телефонной системы вас не будет, поэтому не будет и никакого сигнала, который указал бы ей, как соединить с вами того, кто звонит вам.
Но поскольку Майк присоединился к конспиративной организации, то проблем с подключением у нас больше не было. В моей мастерской нашлось почти всё, что мне было нужно, кое-что я прикупил, а кое-что стащил. Высверлил узкое отверстие, ведущее из мастерской в телефонную кабинку, и ещё одно, ведущее в комнату Вайо, — там была нетронутая скальная порода толщиной в метр, но лазерное сверло легко её прорезало. Я отсоединил наш зарегистрированный телефон, сделал беспроволочное подключение к линии, установил его там, где он не слишком бросался в глаза, и замаскировал. Всё, что мне теперь было нужно сделать, — это установить двоичный рецептор и микрофон в комнате у Вайо и в своей собственной комнате.
Всё остальное было проблемой Майка. Мы не стали использовать какие-либо специальные подключения. Но с тех пор я использовал номер MYCROFTXXX только когда звонил с какого-либо другого телефона, а Майк всё время находился на линии телефона в моей мастерской и в комнате Вайо. Он отвечал, если слышал, как её или мой голос произносит имя «Майк», ни на какие другие голоса он не реагировал. Он различал голоса с той же лёгкостью, с какой мог бы различить отпечатки пальцев, и никогда не ошибался.
После этого оставались только кое-какие доработки: установить на двери в комнату Вайо звукоизоляцию, такую же как на двери у меня в мастерской; установить контур, переключающий звонок на её или мой аппарат, и сигнализацию, сообщающую мне, одна ли она в своей комнате и закрыта ли у неё дверь, а ей то же самое обо мне. Все эти добавления увеличивали безопасность наших разговоров с Майком, или друг с другом, или когда мы говорили все четверо: я, проф, Вайо и Майк. Майк всегда мог дозвониться профу, где бы тот ни находился, а проф в свою очередь мог либо вступить в разговор, либо перезвонить позже.
По моему контрабандному телефону, хотя у него и не было устройства для набора номера, я мог позвонить кому угодно. Достаточно было вызвать Майка и попросить его связать меня, используя директиву «Шерлок», с нужным мне человеком. Не было даже необходимости называть номер — Майк хранил у себя списки всех абонентов и мог найти любой номер гораздо быстрее, чем я.
60 
